Чем фольклорные и эстрадные артисты лучше других? Они ближе к народу, но каждому своё. Некоторым гораздо созвучнее классика. Развиваясь, человек меняет вкусы и прежняя любимая музыка может стать для него "шумом колеса". Если отнять здание и рояль, то можно художественно свистеть на улице, и рисовать мелками на асфальте, но зачем такое упрощение и издевательство над художником, пианистом и слушателями? Даже обезьяны стремятся использовать предметы и птицы вьют гнёзда. Пошатнуть светлую деятельность можно. Как помните, даже махатмы после контакта с людьми вынуждены длительно восстанавливаться. Даже если лишить "заслуженных рериховцев Москвы" не только атрибутики, но и физических тел, то они будут действовать в тонких, любой человек что-то из себя представляет, тем более человек, прикоснувшийся к Учению, данному на новом витке эволюции. Как может оказаться, что человек, получивший и усвоивший знания, станет приносить меньше пользы миру? Вы употребляете термин номенклатура в отрицательном значении, чем Вы докажете, что в МЦР номенклатурщики? Может, лучше сказать иерархия, ведь без распределения функций и ответственности не обойтись. Вы наверно помните, что Агни Йога дана на спасение мира. Если станете ей следовать, то спасёте мир.

Вы складно говорите, но слова, к сожалению, расходятся с реальностью.
Когда "музыканты" были лишены "рояля", т.е. МЦР был лишен финансирования Мастер-Банка, то выяснилось, что зависимость от него была так велика, что без этого МЦР существовать попросту не представляет как... Поэтому не нужно рассказывать про творческих людей, которые умеют и готовы художественно свистеть на улице. В реальности они не только не умеют, но и не хотят. Когда предоставился шанс, то единственным практическим выходом МЦР нашел поиск нового источника денег. Стали у всех просить, быстренько организовали множество лекций и выставок с целью побыстрее заработать денег и т.п.... Теперь остаются только "свистеть" для прессы...

Неслышащий раньше врядли начнёт слышать и сейчас, когда гром уже прогремел...
Нежелающий слышать - не услышит..

Призывали и продолжаем призывать к этому!
Обратите это призыв к руководству МЦР, ибо пока оно в следовании Учению было замечено лишь выборочном, а вот в нарушении Заветов - часто. Но, как уже сказано выше, нежелающий слышать - не услышит.. Да и поздно уже теперь говорить и повторять то, что было не раз и не два сказано...

Обычная номенклатура с перечнем угодных (выгодных) и неугодных (невыгодных) сотрудников, текучка кадров в рядах МЦР. Система запланированных акций, которые не всегда исполнялись и по своей сути это, конечно же, доказывает то, что деятельность МЦР осуществляется не по благодати Господней, а по составленному на правлении списку. Постоянные письменные доказательства созидательной работы на общее благо, отчётность с высокого барского плеча и умаление иных рериховских организаций. Назначение на руководящие посты по личным симпатиям, а не по иерархическому принципу (по делам). Привлечение к деятельности МЦР людей, не имеющих никакого отношения к нашему мировоззрению и не исполняющих принципов Агни Йоги в их буквальном значении. Я более чем уверен в том, что святые и нищие в «благодатной» деятельности МЦР не предусматриваются. Здесь имеет огромное значение положение в светском обществе, научные статусы и материальная опора. Рериховцы стали превращаться в рериховедов, в контактах с простым населением, рабочим классом и крестьянством, то бишь в связях, порочащих высокие иерархические фигуры, представители интеллигентской касты замечены не были.

Теперь могу обратиться с вопросом к вам: Чем вы докажете, что МЦР не номенклатура, а Иерархия? И почему всем известный нам противник Агни Йоги Кураев, называет наше Учение «сатанизмом для интеллигенции»?..

Андрей ПУЗИКОВ

13 июля 2017 г.



Собачий инстинкт или травля по МЦР-овски


К написанию этой статьи меня побудила беспрецедентная травля в сети интернет людей, исполняющих свой служебный и профессиональный долг в деле государственного культурного устройства, со стороны достаточно большого круга лиц, называющих себя «защитниками общественного музея».

Николай Константинович Рерих призывал человечество к защите исторических и культурных ценностей всех народов Земли, к улучшению бытия людей на основе культуры с ее глубинными национальными корнями и сакральным духовным смыслом единения всего человечества и Космоса на принципах Общего Блага. Это становится понятно любому, кто найдет время и желание глубоко погрузиться в труды Николая Константиновича и его супруги Елены Ивановны. Но наше стремительное время диктует свои условия. Информацию необходимо схватывать быстро, и этому удачно способствует интернет. Но данное, сложившееся положение дел, имеет и свою отрицательную сторону. Мозг человека не способен профильтровать и критически осмыслить весь поток информации, схватывается и закрепляется в памяти только самое яркое и громкое, то, что наполняет множество ресурсов, копирующих информацию друг у друга. И что же видит человек, впервые заинтересовавшийся трудами семьи Рерихов, набрав нужное в поисковике? Сплошные крики о помощи: «Спасите общественный музей Рериха…»! А от кого спасать? И тут вопрошателю предстает ужасная картина, в центре которой находится некий «центр негативной стратегии». Кто же там центральный в этом «центре» понять невозможно, но абсолютно ясно, что это само Российское государство в лице Министерства культуры, плюс некие личности, выступающие от лица общественности, плюс конкретные персоналии в руководстве Государственного музея Востока и Министерства культуры РФ.
Ну государство – ладно, им почти все недовольны. Министерство Культуры? Да кто ж в него гнилыми помидорами не кидает! Это банально, привычно и неинтересно. Время такое, все привыкли, и почти всех это устраивает, так как кроме пустых разговоров практически никто ничего не делает для изменения ситуации. Но персоналии! – Это уже интересно! И вот тут-то перед вопрошателем разворачивается красочная картина. Страшные и ужасные воры и разрушители! Ну, относительно самого министра культуры Владимира Мединского, понятно, у него должность такая, за всех отвечать. А вот промыть косточки его заму Владимиру Аристархову и советнику Кириллу Рыбаку, снабдив отборными обвинениями и проклятиями, стало делом «чести» для достаточно большого круга лиц, козыряющих своей «духовной» причастностью к делу Рерихов. Но чем ниже по служебной иерархии «побиваемое» возмущенной «общественностью» должностное лицо, тем яростнее становятся обвинения и проклятия – ведь легче достать и удовлетворить распаленный звериный инстинкт. Склоняются фамилии директора ГМВ Александра Седова, его заместителя по науке и недавно назначенного директора нового Государственного музея Рерихов, Тиграна Мкртычева. А уж какую в прямом смысле извращенную травлю устроили эти «защитники общественного музея» юристу ГМВ Юрию Избачкову!
А, может, они правы, и все это действо объясняется справедливым возмущением духа против несправедливости? Но разве истинный дух, даже в возмущенном состоянии, может принимать столь извращенные и ненавистные формы? Разве не к любви к людям, несмотря на все их недостатки, призывали Рерихи? Почему у нас, их оппонентов, заливаемых с их стороны потоком клеветы, оскорблений, ненависти и проклятий не возникает желания их проклинать? Почему мы упорно пытаемся им объяснять, стучаться в их сознание, жалеем их и не сомневаемся, что когда-нибудь они всё-таки прозреют, и мы будем строить будущее вместе плечом к плечу? Потому, что мы стараемся искренне следовать заветам Рерихов, призывавших нас к человеколюбию. А чему тогда следуют они? Их кумир - недавно ушедшая в мир иной Людмила Шапошникова, бывший вице-президент МЦР и фактический его лидер и властный руководитель. Именно она в их понимании является единственным проводником и толкователем не только заветов и философии Рерихов, но и эволюционных задач космической Иерархии Света. Так считают они и воспринимают философию Рерихов исключительно через призму своего кумира, объявившей войну всем, кто не с нею.
Но не может же быть дыма без огня, и что же это за такой «центр негативной стратегии»? Поскольку все события с первого дня существования МЦР проходили под моим достаточно пристальным вниманием, могу поделиться некоторыми воспоминаниями. Естественно, все события и те, в которых я был пассивным наблюдателем, и те, в которых я принимал активное участие, я воспринимал через «призму своей ауры», и мои воспоминания субъективны, но всё объективное слагается из множества субъективных проекций.

Пять лет назад

МЦР в зените своей мощи. Собственник и руководитель Мастер Банка Борис Булочник щедро финансирует эту организацию, по документам являющуюся общественной. Регистрация международного символа Знамени Мира в качестве торговой марки МЦР продлена еще на десять лет. Недостатка нет ни в деньгах, ни в последователях, огромная армия которых гордится своей виртуальной принадлежностью к некоему центру – «представительству космической иерархии» возглавляемому наместницей, «назначенной самим махатмой Святославом Рерихом», сыном Николая Рериха. Они гордятся своей приобщенностью к «космическому процессу» и не задумываются о том, что МЦР является организацией узкого круга лиц, в число которых они однозначно не входят, так как не являются членами этой по факту закрытой организации.
Интернет пестрит самодовольными утверждениями, что они и только они (последователи МЦР и Людмилы Шапошниковой) являются истинными последователями Рерихов, а остальные не имеют права называться рериховцами. На одном из их массовых интернет-ресурсов постоянно обновляется внушительный список «Лжерериховцев и недобросовестных исследователей», куда заносятся все, кто, так или иначе, публично не согласен с деятельностью МЦР и выражает свое критическое отношение к нему, а также все ученые и публицисты, чья точка зрения на Рерихов и их творчество хоть в чем-то расходится с «канонической», коей считаются труды Людмилы Шапошниковой. К каждой фамилии прилагается внушительный список возмущенных «писем от народа», пестрящих оскорблениями и «разоблачениями». Надо отметить, что адекватность создателей этого ресурса всё-таки была не до конца потеряна (а может просто поступила корректировка «сверху»), так как когда само название «лжерериховцы» было публично высмеяно на ряде интернет-форумов, оно все-таки было убрано, и оставлено только «Недобросовестные исследователи» .
Параллельно на других массовых интернет-ресурсах уже много лет, как подробно разобрана вся подноготная создания МЦР, все аферы Людмилы Шапошниковой, все ее глупости и ошибки в интерпретации философии Рерихов, выложены сканы многих ключевых документов, иллюстрирующих стиль и бытие этой псевдообщественной организации. Но последователей МЦР это не волновало, для них это были всего лишь происки темных, клевещущих на их иерарха Людмилу Шапошникову, которой сам Президент РФ лично вручал орден «За заслуги перед Отечеством». Ведь всё у них было, как говорится, «в шоколаде».
В феврале 2012 года неравнодушные в судьбе наследия Рерихов люди получили встревоженное письмо-рассылку с информацией о том, что еще 3 декабря 2011 года вступило в силу решение Хамовнического Суда г. Москвы о том, что за МЦР признается право наследования имущества Рерихов, привезенное из Индии и переданное в Советский Фонд Рерихов в 1989-м году. В том числе этим решением Суда было закреплено право наследования и коллекции из 288 (согласно решения суда, но по факту 282) картин Рерихов, переданной для передвижных выставок С. Н. Рерихом Советскому Союзу еще в 1974 году, и поставленных на постоянный музейный учет с внесением в государственную часть Музейного Фонда РФ в конце девяностых. Еще с восьмидесятых годов прошлого века эта коллекция находилась в ведении Музея Востока.
Вопиющая незаконность этого решения Суда подробно разобрана, и останавливаться на этом не будем. В данном случае я попытаюсь несколько осветить роли всех тех людей, которых потом апологеты МЦР будут упоминать персонально в связи с их теорией «центра негативной стратегии», которому приписывается главная роль в последующем крахе МЦР.
Именно с этого, радостного для МЦР, решения Суда, казалось бы, ставящего точку в борьбе МЦР за безраздельное господство в среде последователей Рерихов, поднимающего его на недосягаемую для оппонентов высоту, и начался процесс его краха. Даже сами авторы мифа о «центре негативной стратегии», пусть не конкретно, но по факту перечисляемых событий, отсчитывают основной период действия этого «центра» от этих, и последующих за ними событий. Этот момент важен, так как сразу отбрасывает факт персональной принадлежности Министра культуры Владимира Мединского, его зама Владимира Аристархова и советника Кирилла Рыбака к этому мифическому «центру негативной стратегии». Во-первых, Министром Культуры в тот момент был Александр Авдеев, и всё Министерство подчинялось его воле, которая выражалась однозначно: передать все картины Рерихов из Музея Востока его соратникам и друзьям в МЦР. Только один человек из всего Министерства Культуры проявил самостоятельную волю – начальник отдела музеев Фомин Владимир Николаевич. Позже, в новом составе министерства, при новом министре ему не нашлось места, что опять-таки разрушает миф о «центре негативной стратегии» и причастности к нему Мединского.
Тогда, в феврале 2012-го руководство Музея Востока, вынужденно подчиняясь распоряжению министра Александра Авдеева, начало готовить картины к передаче в МЦР. Именно тогда неравнодушные сотрудники музея оповестили общественность, и организовалась наша небольшая группа общественников, поставившая перед собой задачу воспрепятствовать изъятию картин Рерихов из государственного музея.
Просматривая страницы закрытого форума, где велась наша организационная работа, наткнулся на свой пост от 10-го марта 2012 года, тогда, когда казалось, что наша задача практически невыполнима, и что малая горстка общественников без денег и связей не сможет противостоять огромной финансовой машине Мастербанка и «всемогущим» персонам со связями в самых высоких эшелонах власти и спецслужб:
«По поводу невыполнимости задачи. Каждый воин должен до конца вести свою борьбу, даже если он остался один против тысяч неприятеля. Никто не знает когда придет соответствующая помощь, и как сверстаны планы Высшими.
Успех сражения зависит от каждого, и часто видимая победа противника – лишь начало его глобального поражения».
Сейчас, когда рухнувший в полном крахе МЦР способен издавать разве что слабый «мышиный писк», когда все и всё вокруг привыкло к этому, трудно вернуть в памяти то чувство борьбы с огромным, всемогущим монстром…
Мы срочно отправляли официальные письма в Правительство РФ, Госдуму, Президенту, ФСБ, но надеяться на хоть какую-то реакцию кроме отписки, без освещения проблемы в СМИ было практически нереально.
Самая большая проблема была в том, что принципиально молчали все СМИ. Все попытки достучаться не имели успеха, словно не было в стране вопиющего прецедента, когда коллекция живописи, являющаяся народным достоянием, стоимостью в полмиллиарда долларов, изымалась из государственной части Музейного Фонда РФ и передавалась в практически частную контору! Если не знать «кумовской» специфики наших российских СМИ, можно было принять это за «заговор молчания» или за некий «приказ сверху».
Но, неожиданно, удается использовать именно эту «кумовскую» специфику нашего государства. У Миланы Мироновой, научного сотрудника ГМВ и активной участницы нашей группы в Питере подруга, у которой мама знакома с другой женщиной, которая училась вместе с нынешней сотрудницей РИА «Новости»…, так, наконец, удается получить согласие на публикацию. Но корреспондентке нужно, чтобы информация исходила непосредственно из Министерства или ГМВ. Необходимо взять интервью у руководства музея. Понятно, что в сложившихся условиях давления лично Министра культуры Александра Авдеева, руководство музея на такое интервью согласиться не может. Опять тупик? Но Милане Мироновой приходит идея, предложить взять интервью у старейшего работника музея и заведующей мемориальным кабинетом Рериха, Ольги Владимировны Румянцевой. Интервью берется по телефону, и даже фамилия «старейшего работника музея» опускается и не звучит в информации. Но, главное – информационная блокада прорвана, и все СМИ цитируют РИА Новости, о том, что «Почти 300 полотен Рерихов до мая могут изъять из музейного фонда РФ».
Это был срыв планов «тихого» и молниеносного рейдерского захвата. Авдеев, готовящийся к отставке с поста Министра культуры и назначению на почетный пост посла РФ в Ватикане, уже не испытывал большого желания рисковать своим будущим даже ради друзей в МЦР. Нужно было, чтобы кто-то другой поставил свою подпись. Нам же, со своей стороны, необходимо было добиться того, чтобы никто этой подписи поставить не решился.
Нужны активные действия на месте, письма идут долго, а вопрос исчисляется неделями и даже днями, а потом может быть уже поздно. Готовим десант в Москву.
Маленький столик в кафе в центре Москвы. Беседуем с Владимиром Фоминым, начальником отдела музеев. Радостно, что, несмотря на весь прессинг министерской иерархии, всё же есть неравнодушные люди, готовые отстаивать интересы государства и музеев, не боящиеся за свою карьеру.
Обсуждаем положение дел в Государственном музее Востока с его директором Александром Седовым. Он не скрывает того, что обязан выполнять распоряжения министра, и не имеет особого желания вступать в конфликт с Министерством. Он, в данном случае, всего лишь исполнитель, да и так решил Суд, а, значит, это законно. Пытаемся объяснить ситуацию и ее криминальные стороны. Александр Всеволодович нас понимает, но предпринимать какие-либо действия не готов. Но главное, соглашается, что без четкого и конкретного приказа с подписью ответственного лица из Министерства культуры отдавать картины не стоит, так как ответственность ляжет на него. Ведь, рано или поздно, кому-то придется отвечать за эту сомнительную операцию.
В коридоре музея мне передают телефон, чтобы я позвонил. Это из ФСБ, сотрудник курирующий музеи. Обещает взять ситуацию на контроль.
Предварительно была встреча и с заместителем по науке Тиграном Мкртычевым. Тигран Константинович не скрывает того, что его интересы в буддизме, и к Рериху особой тяги не испытывает, но эмоционально и по существу на нашей стороне и сам пытается что-то делать, но предпринимать какие-либо открытые действия также не готов. Этим вопросом «интереса» потом будут спекулировать оппоненты, когда Тиграна Константиновича назначат директором нового Государственного музея Рерихов. Однако, во-первых, время идет, и всё меняется, включая и расширение и углубление наших интересов. Во-вторых, у Тиграна Константиновича хорошая организаторская хватка, что очень важно для директора. А в-третьих, практика показывает, что гораздо лучше, когда наследие Рерихов находится под управлением человека не зацикленного на Рерихах и не принадлежащего одной из идеологических ветвей их последователей. Именно это обеспечит равный и общий доступ к научному изучению творчество Рерихов в Музее, без болезни групповщины и сектантства.
Ситуация становится патовой, так как теперь никто не согласится поставить свою подпись под документом о передаче картин. Дошло до смешного, когда акт подготовки картин к передаче в МЦР предлагали подписать рядовым сотрудникам отдела наследия Рерихов. Ситуация «зависла» в прямом смысле.
Особо подчеркиваю, что ни Александр Седов, ни Тигран Мкртычев в то время никаким образом не были заинтересованы в борьбе с МЦР и не принимали в этом участия, разве что кроме попыток защитить коллекцию своего музея. Они были совершенно в стороне от всех разборок в РД, и о какой в этой связи их причастности к некоему мифическому «центру негативной стратегии» может идти речь!? А Юрий Избачков? Да он тут вообще не причём, так как в ГМВ еще не работал и не имел представления о происходящем!
Разгребать ситуацию и расчищать все эти «авдеевы конюшни» пришлось уже новому министру культуры Владимиру Мединскому, после того, как его предшественник Александр Авдеев благополучно отбыл в Ватикан. Прошло время, прежде чем новый министр смог разобраться в ситуации. К этому времени лишился лицензии Мастербанк, и Борис Булочник скрылся за границей. Ситуация начала развиваться как снежный ком, иногда слегка зависая, но потом снова стремительно несясь вперед, снося все четвертьвековые нагромождения лжи и самости МЦР-идеологов. «Храм», построенный на деньгах без духа, рухнул тут же, как закончился поток денег.

А что же Юрий Избачков?

Меня поразил этот человек особой внутренней культурой. Я никогда не жалую юристов комплиментами, скорее наоборот. Не люблю я эту братию, так как много с ней сталкивался по жизни и общественной деятельности. В судах всегда обходился без адвоката. Именно поэтому меня особо контрастно удивил Юрий Сергеевич. Его щепетильное отношение к каждой юридической тонкости, стремление честно, а не формально исполнять свои обязанности – это его профессиональные качества, но сколь неожиданны были слова: «Вы, пожалуйста, если я чем-то ненароком оскорблю или умалю Рерихов, сразу предупредите, ведь я не в курсе всего, и могу по ошибке, что-то не так сделать или сказать». Вот так, и не иначе, и он повторял это не раз, и возле той же буддийской ступы, о якобы разрушении которой «невеждами от государства», кричат по всему интернету «защитники», и перед входом в экспозицию музея, и даже перед вскрытием очередного кабинета в административной части. И больше всех из присутствующих его заботило, чтобы каждая личная вещь бывших сотрудников МЦР, не была потеряна и была возвращена владельцу. А что делают эти люди?
Заходим на территорию усадьбы Лопухиных или выходим из нее – толпа у забора выкрикивает в лицо: «Воры! … Не стыдно воровать!...Покажите сумки, что выносите?!». И это каждый день должен выслушивать человек, который просто выполняет свою работу! Человек, который не имеет никакого отношения к РД и его разборкам! Он совсем недавно принят на работу в ГМВ в качестве юриста. А эти устроили ему персональную травлю и физическую, вплоть до плевков в лицо, и в интернете! Какой человек это выдержит? И где совесть этих людей, когда они специально вырезают и размещают в интернете только кадры, где Юрий Сергеевич эмоционально отвечает им, но не показывают того, как они перед этим унижали и оскорбляли его! Моральное уродство этих людей доходит до обычного скотства. Но, все же, это люди, и мы не считаем их некими «темными», борющимися против света, как они нас. Но сектантская вера в непогрешимость своих кумиров, и откровенное манипулирование ими со стороны этих самых кумиров, доводит их до такого состояния, когда, объединенные стадной ненавистью, воспринимаемой ими самими как духовный порыв во имя справедливости, они превращаются в стаю маленьких, лающих собачек. Этих людей можно только пожалеть, ведь провоцируемый из глубины их существа собачий инстинкт, затмевает их разум и искажает образ божий, которым наделен каждый человек.
Говоря словами Н. К. Рериха: «Не уподобимся!». И постараемся, по мере возможности, помочь и этим людям вернуть себе образ божий.

Арбитражный суд подтвердил права собственности Государственного музея Рерихов на здания усадьбы Лопухиных

• 

22 августа Девятым арбитражным апелляционным судом оставлено без изменения решение Арбитражного суда города Москвы от 20.03.2017 об обязании Международного Центра Рерихов (МЦР) освободить строения 4 и 7 в Малом Знаменском переулке, 3/5 («усадьба Лопухиных»), а апелляционная жалоба МЦР - без удовлетворения. Ранее Арбитражный суд г.Москвы обязал МЦР освободить строение №5 по указанному адресу и передать это строение в освобожденном виде Государственному музею Востока.
Напомним, в соответствии с распоряжением ТУ Росимущества по городу Москве от 11.11.2015 №1287 строения 4, 5 и 7 в Малом Знаменском пер., 3/5 приняты в федеральную собственность с закреплением их на праве оперативного управления за Государственным музеем Востока. По результатам проверок Росимущества и Мосгорнаследия в отношении МЦР выявлены многочисленные факты нарушения обязательных требований законодательства Российской Федерации и города Москвы в области государственной охраны объектов культурного наследия со стороны МЦР.
В июне 2016 года прокуратурой проведена проверка законности владения и пользования МЦРом строением №5 и установлено, что у МЦР, который фактически использовал это помещение, отсутствуют договорные отношения с правообладателем строения. 22 августа 2017 Источник: пресс-служба Минкультуры

Приведу показавшееся мне интересным мнение сторонника МЦР:
Давно сказано – чтобы вылечить человека от болезни, нужно исцелять не внешние проявления и симптомы (следствия) этой болезни, а найти причину заболевания и искоренять именно ёё. Тогда лечение завершится благополучно. И так во всей жизни. В любых неудачах, поражениях нужно искать тот корень (причину), который нужно выкорчевать.
Если говорить о ситуации с Музеем Рериха в Москве, то можно поставить тот же самый диагноз – вероломный захват и проигрыши в судах Международного Центра Рерихов в борьбе за Усадьбу, молчание и неподдержка не только культурной, но и вообще – общественности, – это следствие. Все причастные к миролюбивым идеям Рерихов хотят Победы, вернуть утраченное, восстановить справедливость. Интересно было бы их спросить – в чём они видят причину захвата (при попустительстве и с помощью властей всех уровней) и срывание Знамени Мира, четырёхмесячного стояния у ворот Усадьбы с требованием вернуть (а власти и пресса их не слышат) и других негативных моментов, связанных с этим?
Скорее всего, они ответят – это тёмные силы, которые против культуры и человечества вцелом, имея в руках многие ресурсы, используя власть и грубую силу, – стараются погасить огонь и погрузить мир во тьму. Такие оправдания чем-то напоминают заявления неких организаций, с которыми борется г-н Дворкин. Хотя, они, конечно же, имеют под собой основание (и довольно веское). Ещё они скажут, что всё равно победа на стороне светлых сил (что тоже истина). Потом скажут, что у них всё законно и документально подтверждено, а власть захватила тьма.
Похоже не на причину, а на оправдание. Следствия же, могут обернуться, действительно, катастрофой для всей планеты.
В общем-то, не вдаваясь в подробности исторического процесса становления рериховского движения, можно сказать, что причина очень проста в понимании, но очень непроста в исправлении. А именно: это нарушение Заветов и Указаний данных и в самом Учении Жизни, и Тех, кто принёсли нам и воплощали эти Заветы, показывая пример, и всеми возможными способами направляли мышление в нужное русло.
Несложно догадаться, что это четыре Основы, данные в одной из первых книг Учения, которые, так или иначе, пытаются забыть (т.е. нарушить), а погрузиться в проблемы далёкого космоса, психической энергии и самосовершенствования (или разглагольствования о нём).
Самый первый и важнейший пункт, это – ОСОЗНАНИЕ ИЕРАРХИИ. Но невольно хочется начать со второго пункта Основ – ЕДИНЕНИЯ. Прежде всего, духовного. Т.е. стремления к объединению сознаний для принесения себя на алтарь служения Общему Благу и принесения пользы себе и всему человечеству. Физическое единение малыми группами, но с основным вектором к Общему давало преимущество во всех сферах человеческого бытия. Но это было нарушено созданием некоторыми руководителями многочисленных групп для «спасения человечества», а по сути – самих себя. Они-то и стали объявлять себя главными, создавая конфронтации.
Каждый, кому не лень, стали не только причислять себя к избранным Иерархией, но и выступать от Её имени. Ещё один момент – выслужиться перед Ней. Так, выполняя волю С.Н.Рериха, Людмила Васильевна Шапошникова (знающая куда больше этих новоиспечённых «руководителей»), создала Общественный Музей им. Н.К.Рериха и четверть века руководила им. Не просто руководила обыкновенным музеем, а, внося гуманные идеи новой эпохи в головы и сердца корифеев науки, искусства и простых жителей нашей страны, создавала особую атмосферу ЕДИНЕНИЯ. Иногда приходилось прибегать к жёстким мерам, основываясь на законодательстве, чтобы защитить и исполнить волю и Указания Тех, кто оставил нам своё великое Наследие. Это и регистрация знака Знамени Мира, и регистрация прав на издание и публикации трудов Рерихов, вплоть до обращений в суд. Это не узурпация некоей власти в рериховском движении, это – выполнении воли Иерархов. А Л.В. Шапошникова была их довереннным лицом.
Желающих «популяризировать Учение на свой лад» явно поубавилось. Но ярость их увеличилась. Невзирая на закон и запреты, пошли-таки публикации Писем и Дневников, и прочей литературы. Хотя, публикации всяких йогов и «контактёров» не запрещалось, но на них обращалось внимание руководства МЦР. В любом случае – это прямое нарушение воли Иерархии, Ими данных нам Основ и внесение раскола в само движение.
Третий принцип – СОИЗМЕРИМОСТЬ. Соизмеряли ли раскольники свои мысли и действия с планами Высшей Воли? Конечно, нет. Они считали и считают, что выполнят Их волю. А рядовые последователи? Они полностью доверяли своей «иерархии». А руководство МЦР? Пока была с нами Людмила Васильевна, многие доверяли им. После её ухода (и незадолго до этого) ситуация резко изменилась. Мы знаем эти последствия. Знаем также, что руководство МЦР продолжает настаивать на иерархическом принципе, что, в принципе, верно. Нужно перетерпеть момент, когда появится новый духовный лидер, который уже есть, но ещё не проявился. Это ко второму пункту Основ – нужно сохранять единение и укреплять его. А, по возможности, расширять.
О четвёртом принципе и говорить не приходится, когда уже нарушены три основополагающие. А этот нарушается ежеминутно. Не говорю о группах и направлениях, а об отдельных людях, которые ставят себя выше и умнее других.
Вот как незримо переплетены все четыре пункта Основ. Нарушая один – невольно нарушаются все остальные. И в рериховском движении все тесно переплетены между собою – и нарушающие, и отстаивающие высшую волю и Указания. Всем нам известно о карме индивидуальной и групповой. Так вот, те, кто приступил к изучению трудов Рерихов и Е.П.Блаватской, уже принял на себя эту групповую карму, которая тянется даже не с позапрошлого века, а куда раньше. Только тогда эти знания были тайными, а теперь открыты шире широкого. Этот фактор тоже надо учитывать. И так как раздоры были и в прошлом, то теперь они увеличились, благодаря нашему несовершенству и непониманию закона кармы.
Можно, конечно, говорить об этом в целой книге. Но сказанного здесь должно быть достаточно, чтобы понять ПРИЧИНЫ и их СЛЕДСТВИЯ.
Признаемся прямо – Музей и Наследие Рерихов потеряно. Конечно, не навсегда. Но и это может обернуться катастрофой. Потеряно не для работников МЦР, а для нас всех. Необходимо возвращать. А для этого нужно что-то делать всем нам, а не горсткой людей, считающих, что это их прерогатива. Значит, нужно, найдя причину искоренить её, причём, безотлагательно. Наверное, многие не восприняли слова Владыки «Мир и радость – сердцам слушающим!» в 1995 году, считая их недостоверными, а то и урезая текст до минимума. Полный текст будет вновь опубликован позже.
Нужно исправлять нарушения Указов и приводить их в нормальное русло. Тогда победа будет стремительно приближаться. Для этого нужно всем нам мысленно вернуться к истокам, когда впервые услышали об Учении и стали читать книги, а потом и участвовать в движении до того момента, когда послушали «новоявленных адептов» и почувствовали своё превосходство над простыми «непросвещёнными» людьми. Нужно найти мужество и переступить через себя ветхого, признать ошибочность убеждений, направленным против Центра. Ведь он создавался для нас той самой Иерархией, которую мы почитаем. Нужно также признать, что там не всё идеально. Мы совершенствуемся только через ошибки и набиванием шишек на лбу. Может, хватит шишек, давайте задумаемся, сделаем ревизию своих мыслей и поступков, забудем обиды и оскорбления (а это крайне нелегко), но в том и состоит мужество. Можно сказать – мужество отчаяния. Это говорится для тех, кому истинно и искренне дорого Учение и Наследие, для кого это – святыня. А эта святыня сейчас в руках ярых противников всего светлого и культурного!
Примеры такого переосмысления уже есть. И, главное, что для этого абсолютно не нужно садиться за один стол, договариваться, искать компромиссы. Это принесёт только вред. Здесь никаких компромиссов быть не может. Каждый сам для себя должен понять и решить – где истина и Иерархия, а где ложные устремления и участие в личных междуусобицах.
Поняв это, нужно устремлять мысли и поступки в защиту именно Общественного Музея Рериха и истинного Наследия в Москве, а не в Новосибирске (или по всему свету). Причём не только свои мысли и поступки, но и окружающих вас людей, даже далёких от космических и эзотерических идей. Прежде всего – людей, связанных с культурой. Остальное (если это будет воплощаться) не трудно представить. Когда массы искренне нас поддержат, резонанс будет совсем иным. И результат соответственно. Здесь нужно думать, думать сердцем и решаться. Надежда на Высшие Силы и молитва хороши, но мы сами должны делать всё, а не Владыка за нас.
Всё-таки без цитат не обойтись. «... Должна сказать Вам, что проявление непредубежденной, разумной критики или, вернее, обсуждение прочитанного и услышанного всегда и всюду необходимо, иначе, как разовьем мы свое сознание и мышление? Именно, желая идти по Пути Служения, мы обязаны развивать в себе способность распознавания. Высказывая полное доверие мудрости избранного нами Учения, мы все же не должны принимать каждое указание слепо, только на веру. Если что-то не понято нами, нельзя твердить это, как попугай, только потому, что так сказано в книге Учения. Это будет самым верным путем к фанатизму и изуверству. Мы обязаны устремить нашу силу мышления, чтобы уяснить себе все неясное. Это не будет критикой Учения, но лишь правильным устремлением уберечь его от искажения. Ведь столько зла посеяно этой слепой верой и принятием мертвой буквы священных писаний!..» (Письма Е.Р. т.1, Новосиб.)
«…Господи! Как хотелось бы вам помочь, родные наши! Знаю, что победим, но совершенно новыми путями. Если единение, которое являлось основным условием для победы, не было соблюдено, значит, нужно творить новые пути…» (Пиьсма Е.И., т.VI (1938–39 гг), стр.16).
«…Растите, растите сознанием и утверждайтесь в серьезности времени, несущего великие возможности. Вдохновитесь и окрылитесь мыслью о всех кампэнь, каждая лодочка принесёт свой ценный груз. Помните, что сказано о массах, потому и будем обращаться к массам. И не массы разве уже стоят за нами и нашими культурными идеями?» (Письма Е.И. Рерих в девяти томах / Письма. Том I (1919-1933г.г.)", Страница 94. Е.И.Рерих – американским сотрудникам 30 июня 1931 г.)

Как прорыв железного занавеса прозвучала статья:

Крымская весна

http://cb-icr.ru/news/109-ne-mogu-molchat.html

Все об культурной и образовательной жизни Крыма

Не могу молчать.

На официальном сайте Крымской региональной культурно-просветительной общественной организации «Общество Рерихов» была размещена лекция, прочитанная в июне нынешнего года. В связи с тем, что события вокруг Музея им. Н. К. Рериха стремительно развивались у сотрудников нашей организации накопилось много вопросов по поводу произошедшего. После завершения летнего цикла лекций аудиозаписи разместили на сайте. Поскольку данный материал вызвал большой интерес у пользователей Интернета, решили разместить текстовой (расширенный) вариант и в отдельном файле аудиозапись.

Мы все прекрасно знаем о произошедших в МЦР событиях из СМИ, Интернета и от сотрудников МЦР. Поэтому хотелось бы не просто пересказать произошедшее, а сделать некоторый анализ, потому что на все есть свои причины.

Мы с вами знаем о том, что Людмила Васильевна ушла, оставив после себя, со слов А.В. Стеценко, преемника, имя которого не было оглашено и сокрыто по сей день. Мы не знаем, кто этот человек и не будем фантазировать на эту тему. Нам сообщили, что Людмила Васильевна собиралась прожить еще 2-3 года, поэтому преемника объявят после указанного срока. К слову, сама Людмила Васильевна, когда речь зашла о предстоящем 90-летнем юбилее, прервала разговор словами: «Я не доживу». Это очень деликатная тема. Можно ли категорично утверждать сроки, ведь «не знаете ни дня ни часа». Потом нам рассказывали о том, что с преемником не могут связаться по причине нехватки времени, позже эту задачу осложняла «очень сложная международная обстановка, теракты…» (со слов А.В.Стеценко на общем собрании сотрудников МЦР, на котором присутствовала лично). С течением времени версии постоянно менялись. Затем вопросы о преемнике стали называть «провокационными», дополняя рассказами о том, как Людмила Васильевна готовила нынешнее руководство к важной миссии. При этом А.В.Стецеко «забывал» упомянуть о том, что незадолго до ухода она понизила его в должности, на что были веские причины. Постепенно происходила подмена. Говоря о преемнике, А.В. Стеценко в разное время использовал местоимения «она», «он» и словосочетание «этот человек». Тогда вопросы возникли у многих, но говорить об этом публично после исключения М.Н. Чирятьева, который спрашивал в том числе о преемнике, желающих было немного.

Если волей Людмилы Васильевны пренебрегли, значит либо преемник не устраивал, либо «порулить» захотелось, или была большая уверенность в собственных силах, возможно еще какие-то причины. Но, ведь, духовная преемственность – особое явление. Это звенья одной иерархической цепи. Что бывает, если кто-то решил ее прервать, рассказывать нашей аудитории нет необходимости. О своей «однофамилице» говорила Е.И. Рерих, и как радовались ее ближайшие ученицы, когда «появилась» в рериховском пространстве Людмила Шапошникова. Сейчас должности Людмилы Васильевны распределили, причем, назначая на должность и.о. директора Н.Н. Черкашину, Александр Витальевич охарактеризовал ее так: «…здесь (имелся в виду Музей) все сделано руками этого человека». А.В. Стеценко не может помнить процесс реставрации, поскольку пришел в Музей позже. Н.Н. Черкашина тоже не принимала участия в реставрации. Прошло всего чуть больше месяца со дня смерти Людмилы Васильевны. Посмел бы он при ее жизни и в ее присутствии произнести такую фразу? Подобные фразы звучали и не вызывали у слушателей из числа рериховцев, лояльных МЦР, вопросов. К ним привыкали.

Однозначно, что события вокруг Музея развивались иначе, если бы воля Людмилы Васильевны была исполнена. Принимались бы иные решения, были бы иными последствия. Но в МЦР сложилась ситуация, когда люди, стремившиеся к власти, получили ее. И как бы не открещивалось нынешнее руководство от властолюбия, сотрудники МЦР прекрасно знают многочисленные острые сюжеты, связанные с этим многолетним процессом. На совести А.В. Стеценко, П.М. Журавихина, Н.Н. Черкашиной немало сотрудников, которых они выставили за стены Музея в борьбе за власть. Сколько порядочных людей они оклеветали…

К 2015 году вокруг Музея сложилась очень серьезная ситуация. Хотя мы с вами знаем, что такое сильное напряжение было всегда, начиная с момента передачи Наследия. Вспомните, как Людмила Васильевна его перевозила, сколько было желающих его получить, сколько было клеветы, грязи, лжи в ее адрес. Да она просто рисковала жизнью, когда перевозила Наследие, и, казалось бы, только немного-немного страсти улеглись… 93-й год - уходит из жизни Святослав Николаевич и начинается новая эпопея. В этот процесс включилось государство в лице Черномырдина, главы Правительства. Далее последовали суды. Пытались забрать Наследие, отнять Усадьбу, но Людмила Васильевна смогла тогда удержать ситуацию. Потому что было уравновешено духовное и материальное в этом человеке. Была соблюдена духовная преемственность… И даже, когда она была в уже очень преклонном возрасте, ушла она на 90-м году жизни, никто не смел делать то, что было сделано сейчас. Она держала ситуацию своим авторитетом, духовной силой. Она была величиной и для представителей Министерства культуры, и для музейщиков. А когда ее не стало, ее место попробовали занять люди, которые не очень состоялись в этой жизни как личности. Стремление к власти обычно и происходит в таких случаях. Своего рода компенсация. Хотя мы все имеем Книгу о жертве…

Когда говорилось о воле Святослава Николаевича, то обычно упоминалось лишь то, что было удобно. Остальные его распоряжения оставляли без внимания. Да, он завещал, чтобы Музей был общественным - это действительно так, он об этом и говорил, и писал. Но он также говорил, что сотрудники Центра «должны отвечать самым высоким нравственным и профессиональным требованиям» (“Медлить нельзя”).

Если говорить о профессионализме, то, это не всегда наличие диплома. Самообразования никто не отменял. В нашем Музее было много людей, которые обрели в процессе работы ценнейший опыт, знания, навыки, несмотря на то, что изначально имели другую профессию. Но, к сожалению, нынешнее руководство не обременяло себя необходимыми для работы знаниями. Так, например, В.В. Фролов даже не догадывался о полном круге своих обязанностей на посту заместителя директора музея по научной работе согласно действующей в России законодательной базе. Нам очень долго А.В. Стеценко внушал мысль, что все наши проблемы от того, что «мы слишком хорошо работаем».

Мне пришлось ознакомиться с состоянием дел в фондах. Я не открываю никакой тайны. МК имеет на руках акты проверок, только рериховцы не знают истинного положения дел и их продолжают вводить в заблуждение. Фондовая работа в Музее велась с грубыми нарушениями. Связаны они с отсутствием, в том числе, необходимых профессиональных знаний и знания законодательной базы в музейном деле. В своих многочисленных выступлениях А.В. Стеценко не раз говорил о том, что Минкульт не хочет ставить на учет наши картины и неоднократно возвращал документы, но он не говорил о причинах возврата документов. Пишу о них, поскольку ознакомилась с «отказными» документами. Фондовые работники МЦР, о которых нам говорили как о «профессионалах высочайшего уровня», почему-то не вели инвентарные книги (они должны быть обязательно), поэтому не могли указать номер, под которым должно было числиться произведение; велся двойной учет (под одним номером числилось два разных предмета, например картина Н.К. Рериха и картина современного художника числились как одна единица хранения в разных книгах поступлений); при заполнении единой формы, предусмотренной МК для постановки на учет музейного предмета, в графе «описание» вместо подробного словесного описания картины, которое позволяет ее атрибутировать, был указан жанр (портрет, пейзаж); в графе «сохранность» отсутствовало описание состояния сохранности произведений искусства, чаще всего оно ограничивалось словом «удовлетворительное» (что не допустимо, поскольку не позволяет в процессе хранения и экспонирования выявить динамику негативных изменений музейных предметов) или кратким описанием с использованием жаргонизмов (что недопустимо в официальных документах); должности главного хранителя и и.о. директора совмещал один человек, Н.Н. Черкашина (такое совмещение запрещено действующей в России музейной инструкцией с целью обеспечения двойного контроля). Документацию в подобном виде не приняли бы ни у одного государственного музея. Один из экспертов, подписавший наши документы был лишен этого звания. Самое ужасное это то, что Н.Н. Черкашина активно сопротивлялась тому, чтобы привести документацию в порядок и отстаивала свою безграмотность. Одна из сотрудниц фондов за несколько недель до событий 7-8 марта свое нежелание что-либо менять объяснила фразой: «Все рано скоро все заберут».

Можно ли такую работу назвать слишком хорошей? Это профессионализм, о котором писал С.Н. Рерих или его отсутствие? Это выполнение его воли или нарушение? Что отвечала Н.Н. Черкашина Людмиле Васильевне на вопросы о состоянии фондов? Она говорила ей правду или ...? В данном случае МК просто не имело права принимать документы для постановки на учет произведений в подобном виде. Теперь за то, что произведения не были поставлены на протяжении многих лет (за исключением небольшого количества) на учет ни как музейные предметы, ни как материальные ценности, нас оштрафовали на 59 миллионов рублей. Штраф нужно оплатить до 29 сентября. В этой ситуации у нашего руководства опять виноваты все вокруг кроме тех, кто должен был наладить эту работу и контролировать ее выполнение, а именно А.В. Стеценко, Н.Н. Черкашина и В.В. Фролов. Помните, в ТАСС состоялась пресс-конференция, где, обращаясь к сотрудникам МЦР, предложили попросить у руководства результат проверки фондов? Эти акты в полном объеме не выкладывали на всеобщее обозрение. Причина ясна.

В любой сфере деятельности результат зависит от нравственных качеств, профессионализма и личной ответственности перед тем, чем человек занимается. Видимо, пришло время отвечать. К сожалению, за нарушение воли Святослава Николаевича и Людмилы Васильевны мы платим очень высокую цену...

Святослав Николаевич также говорил, обращаясь к членам Правления Советского Фонда Рерихов 28.11.1989г. о необходимости «организовать собственные предприятия» для обеспечения финансовой самостоятельности. Предприятий этих не было создано. Людмила Васильевна собирала несколько совещаний, говорила о необходимости самофинансирования еще до ситуации, возникшей с Мастер-Банком. Соответствующие поручения Людмила Васильевна давала неоднократно, но выполнено ничего не было. Здесь уже мера ответственности А.В. Стеценко. Почему ее распоряжения не выполнялись? Неумение крепко стоять на своих ногах обернулось падением. Но привычка, что обязательно кто-то извне что-то даст осталась и укоренилась глубоко, как и привычка жить на широкую ногу. Деятельность нашего Центра в статье оплаты коммунальных услуг последнее время базировалась на тех пожертвованиях, которые перечисляли сотрудники рериховских обществ, как и издание многих книг, реставрация портрета Н.К. Рериха и т.д. Надо сказать, что все активно помогали, всем миром, в том числе и рериховцы Крыма. Последние полтора года мы провели довольно много времени в Москве и, к сожалению, вынуждены были констатировать, что часто нерачительно тратили пожертвования, не по-хозяйски. В качестве примера приведу ситуацию, которая произошла еще при жизни Людмилы Васильевны. По рекомендации П.М. Журавихина была привезена из-за рубежа (а это очень серьезные расходы) провальная выставка низкого профессионального уровня, которую Людмила Васильевна, увидев, тут же распорядилась убрать. Но деньги были потрачены. Возместил ли их Павел Михайлович, отчитался об их использовании перед теми, кто надеялся, что крупная сумма будет потрачена рачительно? Сегодня мы снимаем офис и склад в центре Москвы, чтобы, как сказал А.В. Стеценко: «…не терять историческую связь с Центром». И снова ни у кого это обстоятельство не вызвало вопросов. Это жизнь по средствам? Неужели место нахождения офиса и склада каким-то образом влияет на качество принимаемых решений? А на плечи рериховских обществ легла дополнительная финансовая нагрузка.

Еще один важный момент, который необходимо отметить: Людмила Васильевна обладала таким качеством как подвижность. Когда министром культуры был А.А. Авдеев, она смогла его убедить в необходимости принятия очень важного решения, которое позволило бы выполнить в сложившихся обстоятельствах волю С.Н. Рериха. Мы знаем, что к тому времени уже было принято решение суда о том, что МЦР является правопреемником Советского Фонда Рерихов и о том, что он является собственником Наследия Рерихов, включая 288 картин, которые находятся в Музее Востока. Мы помним справку А.А.Авдеева для Правительства (09.04.2012г) о коллекции С.Н. Рериха, находящейся в Музее Востока. В предпоследних абзацах черным по белому написано: «В ходе встреч в Минкультуры с директором Музея Востока А.В. Седовым и уполномоченным Вице-президентом МЦР А.В. Стеценко достигнута договоренность о том, что после завершения нотариальных действий будет заключено соглашение о партнерстве между МЦР и Музеем Востока. В документе будут прописаны принципы музейного сотрудничества по хранению, взаимному использованию и экспонированию картин Рерихов. 7 апреля 2012 года Международный Центр Рерихов сделал официальное заявление (прилагается) о том, что коллекция Рерихов, владельцем которой становится МЦР, и далее будет оставаться в составе Музейного Фонда Российской Федерации». Текст упомянутого приложения найти ни в одном изданий МЦР мне не удалось.

Людмила Васильевна приняла такую форму сотрудничества, учитывая сложившиеся обстоятельства, хотя по букве оно не соответствует воле С.Н. Рериха, но по сути таковым является. Ведь, если предметы включены в музейный фонд, их передачу можно осуществлять только внутри самого фонда (например, от одного государственного музея другому), но изъять полностью такую ценную коллекцию невозможно. Таким образом, относительно картин, находящихся в Музее Востока, было принято соломоново решение. Здесь вопрос к А.В. Стеценко, на который он уже отвечал, но очень расплывчато и неубедительно. Почему на основании решения суда (от 24 ноября 2011г) он не оформил нотариально право собственности на архив и Наследие Рерихов? (А.А. Авдеев занимал должность министра до 21 мая 2012г). Небольшое отступление. Сотрудники, которые давно работают в МЦР, помнят собрание, на котором А.В. Стеценко сделал подробное расследование о недочетах в работе В.Б. Моргачева (тогда вице-президента МЦР), связанных с несвоевременным оформлением документов. Перед собранием Людмила Васильевна пригласила меня к себе и попросила, чтобы я публично поддержала В.Б. Моргачева, то же самое сделала на собрании и она. Прозвучал разгромный доклад А.В. Стеценко о допущенной халатности. Масло в огонь, видимо, добавляло стремление занять место вице-президента. Людмила Васильевна, следуя принципу «Не делайте себе врагов», постаралась смягчить ситуацию и это получилось. Вспомнила об этом не случайно. Где разгромный доклад о непростительной халатности в отношении нотариального оформления права собственности на Наследие Рерихов? Или о неоформленных документах на 5 строение? А.В. Стеценко сам публично сказал, что просто забыл их оформить, поскольку здание предназначалось под снос. И опять ложь. Даже если здание подлежит сносу, чтобы получить разрешение на снос, здание в любом случае должно быть оформлено, указано на генплане территории со всеми необходимыми параметрами. Сносить можно только то, что существует.

Помните, о предложениях по совместному существованию в Усадьбе двух музеев: общественного и государственного. Предложения были составлены совместно с сочувствующими нам музейщиками и экспертами и направлены мною А.В. Стеценко перед общим собранием 25 марта в качестве предложений. Ему текст не понравился, а Т.А. Иванова сказала, что, если я озвучу эти предложения, то буду подвергнута «жесткому остракизму». Учитывая отрицательное отношение руководства к предложениям, они не были озвучены. Впоследствии оказалось, что целый ряд пунктов, которые были там прописаны, рассматривались Министерством культуры в качестве варианта сотрудничества. В МК были согласны на то, чтобы наш Музей оставался на втором этаже в качестве общественного и МЦР оставался бы в Усадьбе. На первом этаже необходимо было расширить экспозиционную площадь за счет ликвидации кабинетов с временными перегородками. Административная часть располагалась бы во флигеле. Но опять-таки, наша неподвижность в патовой ситуации привела к тому, что мы вообще ничего не имеем. Теперь мы за забором.

Мы помним из истории Отечественную войну 1812 года. Кутузов принял решение сдать Москву. Это было очень тяжелое решение, вызвавшее острое неприятие на военном совете в Филях. Но это была суровая необходимость, чтобы сохранить армию и выиграть войну. Мы оказались в аналогичной ситуации. Да, где-то нужно было уступить, пренебречь своими амбициями, но сохранить Музей. В инвентаризационную комиссию никто из наших сотрудников не вошел. К Музею доступа не имеем и регулярно читаем, благодаря энтузиастам, сводки о том, что прошло на территорию столько-то человек, среди них 30 или 20 неизвестных. Мы потом встречались с представителем инвентаризационной комиссии и узнали, что Государственный Музей Востока приглашает специалистов из Российского центрального государственного архива, и они работают в архиве Музея. Профессионалы приходят и делают инвентаризацию. Музейщики сами сделали сверку в фондах, в мемориальной библиотеке работали специалисты из библиотеки им. Л.Н. Толстого и им. В.И. Ленина. Они не относятся к нам предвзято, просто выполняют сверку. К сожалению, зафиксировано и в архиве много несоответствий, связанных с учетом и хранением документов, как и в фондах. А еще была попытка сохранить частично экспозицию. Но наше руководство отказалось общаться и на эту тему. Т.А.Иванова предложила мне написать статью о существующей экспозиции, чтобы ее сохранить. На это предложение я ответила, что для этой цели необходим диалог с противоположной стороной, а не статьи. Мне возразили, что с такими людьми, которые сейчас в нашем Музее невозможно общаться. В результате мы полностью устранились от всех процессов. Когда А.В. Стеценко и адвоката МЦР приглашали войти в Музей, чтобы участвовать в событиях 29 апреля, Александр Витальевич стал настаивать, что пойдет только с журналисткой (пересмотрите эти кадры хроники), а, когда ворота закрыли, он тут же начал возмущаться, что его, как руководителя, не пустили. При этом адвокат МЦР прошла на территорию и достойно выполняла свою работу.

Много мелкой лжи звучит от А.В. Стеценко. Когда человек лжет, он часто забывает, что говорил ранее. Поэтому нередко звучит несколько версий по поводу одного и того же факта. После событий 7-8 марта руководство на пресс-конференции сообщило, что их не допустили к процессу, на самом деле они там присутствовали, о чем свидетельствуют фото, выложенные в Интернете. На них П.М.Журавихин и А.В.Стеценко наблюдают за происходящим в зале С.Н. Рериха. И подписывали акты не уборщицы, а те, кому это положено. Некоторые просто сами ушли в свои кабинеты. Если наше руководство обвиняет противоположную сторону во лжи, почему оно само не брезгует теми же методами?

За долгие годы мы настолько привыкли доверять Людмиле Васильевне, каждому ее слову, что автоматически перенесли свое доверие на нынешнее руководство. Мы перестали сами критически осмысливать ситуацию. На поверку оказалось, что рериховское движение еще очень незрелое (мы не отделяем себя от него, мы его часть). Незрелым в плане восприятия ситуации, самостоятельного, независимого мышления, что позволило А.В. Стеценко легко манипулировать нами, вводить в заблуждение (назовем это мягко так) по многим вопросам. При этом общества, сплотившиеся вокруг МЦР, показали свою безраздельную преданность делу, бескорыстие, стойкость, сплоченность.

Еще до ухода Людмилы Васильевны мне приходилось сталкиваться с тем, что А.В.Стеценко передергивает факты и лжет даже ей. У нас были доверительные отношения и об этом я знаю с ее слов. Поэтому, когда начались события, связанные с А.П. Лосюковым, решила встретиться с ним, понимая, что этот человек не опустится до мелкой лжи и искажения событий. Ему не за чем было лгать. Он искренне пытался спасти ситуацию и видел к чему она может привести. После того, как он изложил свои предложения Людмиле Васильевне относительно государственного учета и совместного пользования (аналогично с коллекцией С.Н. Рериха в Музее Востока), она ему сказала: «Пробуйте!» Вскоре попала в больницу. В которой, по словам А.В. Стеценко, они с П.М. Журавихиным проведали Людмилу Васильевну и говорили с ней о Лосюкове. В этот момент повествования те, кто находился в зале С.Н. Рериха, помнят, как Нина Георгиевна выкрикнула: «Неправда! Вас к ней не пустили!» Но многие не стали на это обращать внимание. Как известно, из маленьких лоскутков удобной для себя правды, шьется большое одеяло лжи.

Находясь в Москве, не сложно было наблюдать, как ежедневно, ежечасно менялась ситуация. И каждый раз руководство принимало решения, которые ее только усугубляли. Громкое публичное предупреждение В.В. Аристархову, резкие выпады в сторону других должностных лиц получили свое продолжение, как и многое другое.

Сейчас коллектив МЦР находится в неведении, потому что большинство не знает, где вице-президент, чем он занимается, люди дезориентированы. Неоднократно обращались к нему в устной, а недавно в письменной форме с просьбой провести общее собрание коллектива, которого не было уже полгода. Письмо было воспринято отрицательно. На мой взгляд это просто неуважение к людям.

Конечно, все мы после захвата переживаем за судьбу Музея. Сохранится он или его передадут другим структурам. Пока в Усадьбе планируется создать Государственный музей Рерихов. Будем надеяться, что так и будет.

Любая ситуация всегда имеет два полюса: положительный и отрицательный. Отметим положительные моменты, произошедшие за это время. Прежде всего, проведение в 2015 году в Общественной Палате круглого стола «Вопросы сохранения и актуализации в современных условиях наследия Рерихов». Впервые на государственном уровне было заявлено о Наследии Рерихов как о национальной гордости, национальном достоянии, о необходимости работать совместно государственным и общественным структурам в его сохранении и популяризации. Но мы дружно набросились на оппонентов, забыв о главном. И еще одно важное событие: объявлено о проведении масштабной выставки Рерихов в Манеже (декабрь 2017 - январь 2018 года). Картины предоставляют из Нью-Йоркского музея, Русского музея, Третьяковки, Нижегородского музея и Музея Востока. Такие крупные выставки проходили только при жизни Рерихов. Но нас не устроила концепция выставки, предложенная Музеем Востока. Нам снова оказалось сложно сотрудничать. Невольно вспоминаешь, как шла подготовка к прижизненной выставке С.Н. Рериха в Эрмитаже. У него было свое представление и об экспозиции, и о темах, которые должны прозвучать, нежели у сотрудников музея. Да, не все картины ему удалось выставить, да, не все выглядело так, как ему хотелось, но внутренний такт и культура позволили, тем не менее, дружелюбно выстроить отношения с сотрудниками. Выставка имела колоссальный успех.

В нашей ситуации почему мы забываем о том, как поступал Святослав Николаевич? Почему мы забываем, что это выставка Н.К.Рериха. Люди придут к нему, к его творениям. Она должна пройти достойно, красиво, на высоком уровне. Концепций экспозиции может быть много. Можно с чем-то не соглашаться, но на нее будут приходить люди, которые, видя прекрасные работы, откроют для себя, по словам Леонида Андреева, «Державу Рериха». Отказываться или жестко стоять на своей позиции было бы бесперспективно. Теперь, после апрельских событий, нас уже никто ни о чем не спросит.

Вы знаете, что сотрудникам Музея предложили работать в государственном музее, было опубликовано письмо об их отказе, при этом не у всех спросили их мнение. Конечно, это сложный и неоднозначный вопрос. Наш Музей захватили и лучше пусть сотрудники ищут любую другую работу, но идти в захваченный музей – предательство. Пусть в нем работает кто угодно и как угодно с Наследием Рерихов. Мы будем гордо стоять в стороне. Так думают одни. Другие думают о том, что лучше мы будем там работать, чем люди, для которых Н.К. Рерих - это один из многих художников и его живопись не связана с философскими воззрениями. Конечно, высказывания, которые звучат из уст Мкртычева, Избачкова - не на должной высоте, они отталкивают. Нередко мы общаемся с ними на равных. Спускаемся на тот же уровень (достаточно посмотреть в Интернете видеозапись общения А.В. Стеценко и Т.К. Мкртычева в Воронцовском зале).

Наследие Рерихов - это такая колоссальная сила. И если рядом появляются ложь, властолюбие, корыстолюбие, все тут же рушится. Не может быть в такой оправе Наследие Рерихов. Люди, которые не соответствуют сути Наследия, долго не смогут находиться возле него. Будем надеяться, что работать с ним будут, все-таки, достойные.

Вчера общалась с одним человеком, который спросил: «А какая разница, общественный или государственный музей?» Ответила, что общественный себя финансирует, привлекает средства для всевозможных проектов, сам себе подконтролен (кроме проверяющих органов) и выстраивает свою работу так, как считает необходимым. То есть, он выполняет реальный социальный заказ определенной части людей. В этом случае учреждение культуры является элементом самоорганизации духовных потребностей людей. Государственный музей получает деньги из бюджета, музейную деятельность постоянно контролируют вышестоящие организации, спускают ценные, иногда «очень» ценные указания. Но в одном и другом музее все зависит от людей, которые там работают, от их профессионализма, нравственных качеств, уровня культуры и т.д. И если в государственном музее разбазаривают бюджетные средства, но при этом на словах ратуют за культуру, или делают тоже самое в общественном, разбазаривая пожертвования, в чем разница? В последнем случае за любой копеечкой стоит не абстрактное государство, а конкретные люди, которым приходится периодически смотреть в глаза.

Сейчас большая нагрузка возлагается на периферию. От нашей работы на местах очень многое зависит. Несмотря на столь трагичное развитие событий, мы понимаем, что общественные формы культуры нужны, жизненно необходимы и их приходится отстаивать. То, что произошло с нашим Музеем нашло отражение во многих регионах России. Так, в Крыму в прошлом году нашей организации приписали деятельность, которую мы не осуществляли. От МК Крыма были поданы заявления в прокуратуры нескольких городов о проверке нашей организации на осуществление экстремистской деятельности. В других регионах последовали отказы в проведении выставок, заявления в суд за демонстрацию фильма «Зов космической эволюции». В этом году запретили в Туле проведение Веневских чтений. Кто из нас отреагировал на эту ситуацию? А Национальный Рериховский Комитет написал министру культуры Тульской области и в Федеральное министерство. Результат порадовал: Веневские чтения состоялись, перестали изымать книги Рерихов из библиотек города. Мы должны поддерживать друг друга, иначе пропадем поодиночке.

Я прекрасно отдаю отчет в том, что за высказанную позицию, скорее всего, меня и нашу организацию исключат из членов МЦР, поскольку инакомыслие в последнее время не приветствуется. Понимаю, что будут гневные письма, статьи и обвинения в предательстве, многие со мной перестанут общаться и т.д. В связи с этим тоже возникает целый ряд вопросов. А будут ли исключать тех, из-за кого нам выписали штраф в 59 миллионов поскольку много лет не были поставлены на учет картины? А будут ли с таким же пристрастием обсуждать того, кто забывал много лет оформить документы на 5 строение, кто «рачительно» тратил народные деньги? Будут ли отвечать все те, по чьей вине у нас сейчас нет Музея? Нам снова покажут на внешнего врага, с которым нужно бороться, но никто не вспомнит, что при Людмиле Васильевне Музей выстоял даже при мощном противодействии второго человека в государстве.

С уходом нашей дорогой Людмилы Васильевны закончился светлый, прекрасный, мощный, красивый период. Мы с большим уважением относимся к тем сотрудникам МЦР, которые, несмотря ни на что, верны своему долгу и ее светлой памяти. И не осуждаем нынешнее руководство. Эти люди вызывают только сочувствие, ведь они действовали только так, как могли при нашем общем одобрении. Возможно, они выполняют нелегкую миссию «завершения» очередного цикла, для того, чтобы мог начаться следующий. Не знаю… Время все расставит на свои места.

Пишу все это, потому что очевидно: ситуация изменится, если мы изменимся, если оздоровится наша организация, если мы сами будем выполнять волю почивших основателей Музея. Только тогда у нас появится шанс на возрождение. Если же мы по-прежнему будем добавлять к своей работе эпитет «идеально» и все оставим без изменений, мы не выстоим.

Уверена, что справедливость восторжествует. Но когда и какой ценой? Мы будем свидетелями и, надеюсь, участниками нового витка развития рериховского движения. Вероятно, без падения нет подъема. И каждый занимает свое место в этой синусоиде согласно своим внутренним качествам, уровню сознания. Нам нужно найти в себе силы измениться. И очень важно осознать допущенные ошибки, чтобы не повторять их вновь. Перемены назрели и ничто не может сдержать рождение новых форм, новых возможностей, нового подъема. Низкий поклон всем, кто прошел прекрасный путь до нас. Мы приняли эстафету и свою меру ответственности. Из наших усилий и трудов, «руками и ногами» будет созидаться Новое. Пусть оно будет прекрасно!!!

Ларина Владимировна Кудряшова
Председатель КРКПОО «Общество Рерихов»
при поддержке сотрудников организации.

"Опубликовав материал о состоянии дел в МЦР, приготовилась к тому, что на меня дружно набросятся, обвинят в недопустимости содеянного и назовут предателем. Но уже в день публикации стала получать письма, принимать звонки в которых меня поддерживали (персонально и коллективно, от Прибалтики до Дальнего Востока) и высказывали аналогичную позицию. Не ожидала такой реакции. Значит есть надежда!
Приятно, когда человек может мыслить самостоятельно, анализировать ситуацию, принимать решение. Ведь мнение большинства не всегда бывает верным. Стадное чувство не нужно путать с единением. В первом случае это отсутствие самостоятельности, во втором – духовное созвучие и навязать его извне невозможно. Людмила Васильевна учила нас этому. Помните сколько было моментов, когда «квалифицированное большинство» дружно аплодировало «заблудившемуся» оратору, не вникая глубоко в смысл сказанного им; когда на совещании рериховских обществ принималось определенное решение и она несколькими предложениями меняла ситуацию на противоположную и т.д.
Чаще всего спрашивают, почему только сейчас высказала свое мнение. Причины две. Для всех нас МЦР был многие годы путеводной звездой, нашим оплотом и опорой. Думала, что подобные выступления могут осложнить непростую ситуацию, навредить организации с которой связана моя жизнь с февраля 1991года, поэтому публично не выступала. Хотя в общении с рериховцами высказывала свою точку зрения. Сразу скажу, что не все разделяли мою позицию и прежние отношения нарушались. Делилась своими мыслями и с сотрудниками МЦР, как и они со мной, наболевшим за многие годы, но все это оставалось между нами. Нас сдерживало то, что впереди были суды, что мы могли утратить Музей, Усадьбу, что за промахи могли оштрафовать на крупную сумму и т.д. Сегодня все самое худшее случилось. Мы освобождаем помещения в присутствии судебных приставов, не имеем доступа к Наследию, которое нам передал С.Н.Рерих. Один штраф выставлен, второй, почти в два раза больше, на очереди, о чем уже заявили наши оппоненты. Да, точка еще не поставлена, но все события этого года, лишь следствие наших действий.
Вторая причина, почему решили опубликовать июньскую лекцию вместе – это общение с людьми. Ко мне по одному подходили сотрудники нашей организации и высказывали мысли, изложенные в статье «Не могу молчать». При этом сами говорили, что, наверное, это неправильные мысли, от них нужно избавляться, но уже нет сил не верить своим глазам и ушам. Когда ко мне подошли таким образом почти все сотрудники, как я могла скрывать от них истинное положение вещей? Только в июне нынешнего года они услышали то, что потом было выставлено на сайте. Параллельно с этим приезжали, звонили, писали руководители, члены разных обществ России, ближнего и дальнего зарубежья. Разговор обычно начинался примерно так: «Вы наверное, больше не будете со мной общаться... Может быть вы меня и о будете осуждать, но…» У многих наболело. Я должна была всем им лгать? Говорить, что у нас все хорошо и повторять мантру: «Все это происходит, потому что мы слишком хорошо работаем».Ситуация назрела.
Когда разместили на сайте лекцию, не думали, что она вызовет столь большое внимание. Значит, нам есть о чем поговорить? Не устраивать публичную порку, а поговорить, т.е. когда говорить может и вторая сторона, а не только сделать выступление на 5-10 минут и затем слушать обвинения на протяжении нескольких часов, не имея возможности ответить. Именно так у нас практиковалось в последнее время.
Сейчас у многих может появиться желание обвинить во всем случившемся того, кто констатировал факты. Некоторые считают, что высказав свою позицию я навредила МЦР, нанесла решающий удар в тот момент, когда борьба только начинается. Значит во спасениенам нужна ложь, а правда нас окончательно добьет? Ложь нам помогала, а правда нанесла удар? Можно ли выстроить защиту на лжи? Можно ли выстроить прочную организацию на лжи и страхе? У людей на местах возникает много неудобных вопросов? Значит их нужно пресекать и хранить внешнее единение. Такова была наша позиция. Можно так выстоять? Долго ли может так продолжаться? Есть ли у рериховского движения в такой ситуации перспектива развития? Пусть каждый сам отвечает на эти вопросы и выбирает, что ему ближе. Да, мы сами себя обличаем и не отделяем себя от общего процесса. Да, это и моя вина. Молчала, как и многие, боясь навредить, а оказалось, что с нашего молчаливого согласия мы зашли в тупик. Если не говорить об ошибках, их невозможно признать и исправить. Только не нужно думать, что если молчать и дальше, то все останется как прежде. Это не так, будет только хуже. Чем позже, тем тяжелее последствия, как в пословице «Чем дальше в лес…». Может быть кто-то будет возражать, но не думаю, что Святослав Николаевич хотел видеть созданную им организацию, погрязшую во лжи и недобросовестном отношении к своей работе.
Еще раз хочу сделать акцент на том, что изложенные недочеты были неизвестны только рериховцам. Хотя очень многое знали о недостатках, что называется «из первых уст», но не понимали к каким последствия это может привести. Например, использование на протяжении 27 лет в центре Москвы незарегистрированного 5 строения. Это значит, что не осуществлялась арендная плата, к которой добавляются штрафные санкции. На сегодняшний день это сумма примерно в 100 миллионов рублей. Именно ее нам собираются выставить. К тому же, все аудиозаписи внутренних собраний, которые проходили в МЦР, каким-то образом уже на следующий день появлялись у наших оппонентов. С начала не верила этому, но в Интернете «бродили» эти материалы. Что удивило – это отличное качество записи. Впечатление, будто ее делали с первого ряда. Мне не известно кто это делал, но кто-то регулярно «сливал» информацию. В МЦР об этом знали. Получается, что мы боимся предать огласке только то, что не знают сторонники МЦР. Люди, которые пишут письма и статьи в его защиту, устраивают выставки, приезжают в Москву на общие сборы, ставят свои подписи под воззваниями, делают денежные взносы, выполняют на безвозмездной основе разную работу и т.д.
Никто не ставил цельсделать раскол в рериховском движении. Мы должны понять наши ошибки, даже не оглядываясь на персоналии, сделать выводы и понять, что делать и как идти дальше. Не раскалываться на две части, а оздоровить, изменить ситуацию наша задача. Не было цели менять руководство. Если возникнет желание переизбрать руководство, то в МЦР много замечательных, достойных сотрудников, которых мы обязательно будем поддерживать. Нынешнее руководство взяло на себя ответственность за организацию и Музей, пусть работают, но говорят с нами откровенно, честно. Все равно правда станет известна, как, например с грибком и плесенью. Нас уверяли, что эта проблема возникла только после захвата МЦР, хотя по фото было ясно, что все произошло намного раньше. Спустя некоторое время в Интернете появились скан-копии докладных записок сотрудников МЦР с резолюциями А.В.Стеценко из которых понятно, что проблема возникла давно. Зачем же делать заявления и выкладывать видеообращения, которые не соответствуют действительности? И это при том, что вся деловая документация находится у наших оппонентов и они тут же выкладывают, компрометирующие нас документы. Даже это не останавливает от лжи, приготовленной для близкого круга. Мы же таким образом порочим сами себя.
Мое выступление не против, а за МЦР. Уверена, что у нас есть будущее. Лично я смотрю на будущее рериховского движения с большим оптимизмом. Но само по себе ничего не изменится.
Если будет принято решение об исключении, придется с сожалением принять его.В любом случае наша организация продолжит работать и двигаться к поставленным целям.

P.S. На сайте НРК моя статья опубликована без моего разрешения. Считаю, что это не корректно по отношению ко мне, как к автору. Для нас также, как и для большинства рериховцев не приемлемо сотрудничество с Жиготой, Росовым, Поповым, всевозможными «нектарианцами» и т.д."

Два аспекта хотел бы затронуть в связи с этой статьёй. Во-первых, это напоминает прорыв "железного занавеса", когда уже наболело и больше терпеть не только не имеет смысла, но и дальнейшее терпение может породить ещё больший вред. Порыв Л.В.Кудряшовой в этом смысле достоин уважения и поддержки. Конечно теперь ей придётся терпеть обвинения и нападки со стороны бывших соратников, но, мне кажется, что она уже заранее готова к этому и как человек сильный вполне способна выстоять, т.к. знает, что она отстаивает правду, а не тихое замалчивание проблем. Видно, что у неё сердце радеет за судьбу наследия Рерихов, за Учение. Достойный пример истинных стремящихся, которые существуют как среди сторонников, так и среди противников МЦР. Хочется выразить Л.В.Кудряшовой благодарность за её откровенность и всячески поддержать её стремление к разрешению проблем через изначальное их признание.
Во-вторых, всё же можно констатировать, что не все "оковы майи МЦР" пали среди тех, кто начинает просыпаться. Вспоминается историческая аналогия предреволюционной России, когда простой народ свято верил в непогрешимость царя и все свои беды и страдания, терпимые от властей, списывали лишь на негодных придворных. «Царь просто не в курсе беспредела чиновников», «ему нужно донести», «от него скрывают», «была бы его воля он бы всё разрешил, ему мешают».... Блаженны верующие..... Но не в царя... Прозрение на ошибки в деятельности МЦР, признание нарушения воли С.Н.Рерих со стороны МЦР пока еще являются исключениями из правил среди сторонников МЦР, хотя и являют собой задокументированные факты. Но при этом все эти ошибки списываются на действия любых руководителей, только не Л.В.Шапошниковой. Святая вера в её непогрешимость - пока неприкосновенное табу, основанное на бездоказательной вере в её принадлежность к Иерархии. Но если уж быть беспристрастным, то нужно быть беспристрастным до конца: нельзя ведь настолько дистанцировать Шапошниковы от всего происходящего в МЦР. И поручения подчиненным найти самостоятельные источники финансирования МЦР - это все бездарные оправдания. Ведь настоящий опытный руководитель, каким была Шапошникова, не может не знать, что могут, а что не могут осилить его подчиненные. В этом смысле такие указания - не более чем картинка, демонстрируемая для других. Она не могла не знать слова Рерихов о том, что частные банки - худшее явление, но сама принимала активное участие в выстраивании финансовой опоры МЦР на средства Булочника. Сама Шапошникова изначально хранила картины вне всех возможных правил и норм хранения и знала, что в музее они не соблюдаются, т.к. на это ей не раз указывалось, но подобные замечания игнорировались. Позиция была одна "Царь непогрешим", поэтому всё, что этому противоречило, игнорировалось, замалчивалось, подвергалось массовым нападкам. В Учении сказано о вреде полумер. Замалчивания и ложь подчинённых – лишь следствие политики руководства. Поэтому шаги навстречу объективности из-за занавеса авторитаризма МЦР - это однозначно хорошо, но пока они редки и являют собой, к сожалению, лишь полумеры, которыми полноценно исправить сложившуюся, в том числе кармически, ситуацию не удастся...

Давно не заглядывал в тему.
Видимо уже можно подытожить.

Конфликт ГМВ и МЦР закончился победой ГМВ. После ухода Л.В.Шапошниковой и лишения его финансовой поддержки экс-главы "Мастер-банка" Бориса Булочника, которым заинтересовались правоохранительные органы, МЦР проиграл все суды и по фактически стал банкротом.
ГМВ создал Государственный музей Рерихов, отнял у МЦР право на архивные материалы Ррихов и усадьбу Лопухиных, оставив только право на патент на "Знамя Мира".
Лучше ли новое псевдообщественное образование прошлого, столь же псевдообщественного, хотя и в другом смысле, - покажет время, хотя судя по всему "хрен редька не слаще".

См. https://www.agni-yoga.net/vbulletin/node/89156