Re: Доказательства несуществования Бога-творца.

Приведенный текст и не ставит себе такой цели. Он лишь доказывает то, что бог не может одновременно обладать абсолютными характеристиками (вездесущность, всемогущество, всезнание..) и быть творцом.
Уже отвечал Вам в другой теме, скопирую ответ сюда:
"А вот это уже интересный вопрос. Но, к сожалению, он сокровенен, как и все вопросы космогенеза и рассматривается в священных книгах лишь частично и символично. Творцом или вернее Архитектором является не Абсолют, но одно из его проявлений на стадии появления проявленного мироздания. Даже в христиансте всё создается в космическом масштабе через "Слово", которое и есть Третий Логос или Космический Разум (Махат) - Творец. Это уже церковь позже приравняла все лица Троицы между собой, а Иисуса Христа приравняла к Слову, хотя он был лишь символически его выражением, но отнюдь не самим Словом в масштабах Вселенной и космогенеза. Так же в ндийской философии-космогонии существует Бог-создатель, разрушитель, но объединяются они единым, не творцом."

Как же создается наш мир - глубочайший и интереснейший вопрос. Над ним можно думать целую жизнь. Ну, чтобы не отсылать Вас к прочтению немалого труда Блаватской "Тайная Доктрина", написанного сложночитаемым для восприятия языком и пестрящим множеством сложных понятий,
предлагаю предварительно Вам ознакомиться со следующей работой

Re: Абсолютность и акт творения

Хочу уточнить, что эту тему создал не Борис.
Она создана ...администратором

Re: Абсолютность и акт творения

О чем говорит философ? О Христианстве?
Нет. Он говорит о людях...которые обсуждают НЕПОСТИЖИМЫЕ для них понятия.
У нас, здесь на форуме тоже много таких разговоров.




"...Итак,с тех пор как люди сделали своим священным долгом споры о вещах, которых они не могут постичь, с тех пор как стали усматривать доблесть в произнесении неких необъяснимых слов, которые каждый стремится в свой черёд объяснить, христианские страны стали театром раздора и резни.Вы скажете мне: эту вселенскую чуму надо скорее отнести за счет неистовой гордости, нежели за счет фанатизма. Я же вам отвечу: мы обязаны этому и тому и другому. Жажда власти утоляется кровью глупцов. Я не чаю исцелить могущественных людей от яростной страсти порабощать умы: это - неисцелимая болезнь. Всякий человек желает, чтобы другие усердно ему служили, а дабы они это делали лучше, он заставляет их, если может, верить, что долг их и счастье заключены в рабском ему служении. Придите к человеку, чей доход исчисляется пятнадцатью или шестнадцатью миллионами и который имеет четыреста или пятьсот тысяч подданных, рассеяных по Европе и не стоящих ему ни гроша, за исключением его гвардии и войска, и попробуйте внушить ему, что Христос, викарием и подражателем которого он себя называет, жил в бедности и ничтожестве; он вам возразит, что времена изменились, а дабы доказать вам это, он приговорит вас к сожжению на костре. Вы не сумели исправить ни этого человека, ни какого - нибудь кардинала Лотарингского, владельца семи епархий одновременно. Что остается в таком случае делать? Вы обращаетесь к народам, вы говорите с ними, и, какими бы огрубевшими они ни были, они слушают вас, глаза их отчасти раскроются; они стряхнут с себя немного самое унизительное ярмо, какое когда - либо кто носил; они освободятся от некоторых заблуждений, возвратят себе малую толику свободы - то достояние человека или, точнее, ту его сущность, кою у него отняли. Если нельзя излечить от высокомерия людей, стоящих у власти, то можно все же исцелить народ от суеверия; можно - пером и словом - сделать людей лучше и просвещеннее.
Довльно легко дать им понять, чтО пришлось им вытерпеть за пятнадцать столетий. Мало кто умеет читать, однако все могут слушать. Так слушайте же, мои дорогие братья, и внимайте страданиям, удручавшим минувшие поколения.
Едва только христиане, вздохнувшие свободно при Константине, обагрили свои руки кровью добродетельной Валерии - дочери, жены и матери цезарей, а также кровью юного Кандидиана, ее сына, надежды империи; едва они убили сына императора Максимилиана в возрасте восьми лет и его дочь, которой исполнилось семь; едва только эти люди, коих нам изображают столь терпеливыми в течение двух столетий, обнаружили таким образом свою ярость в начале 4-ого века, как теоретический спор породил гражданские распри, и они, следуя одна за другой без мгновения передышки, до сих пор волнуют Европу. Каковы же объекты этих кровавых распрей? Да те подробности, мои братья, о которых ни слова нет в Евангелии. Хотят понять, был ли сын божий порожден или сотворен; был ли он порожден во времени или до него; единосущ ли он с богом- отцом или подобен ему; является ли монада бога, как говорит Афанасий, троичной и воплощенной в трех ипостасях; порожден ли Святой дух или он - эманация, и проистекает ли он от одного Отца или же от Отца и Сына; две ли воли у Христа или одна, одна или две природы, одно или два лица.
В общем, начиная с единосущности и кончая пресуществлением (термины, столь же трудные для произношения, как и для понимания), все было предметом спора, а каждый спор влек за собой реки крови...""...Братья мои, эти смехотворные и мрачные распри - источник стольких ужасов и гнусных убийств - подняли не простые люди, не земледельцы, не безвестные и мирные ремесленники; к несчастью, среди этих раздоров нет ни одного, который не породили бы сами теологи. Люди вскормленные в блаженной праздности вашими трудами, разбогатевшие благодаря вашему поту и нищете, сражаются за обладание бОльшим количеством сторонников и рабов; они внушают вам разрушительный фанатизм, чтобы стать вашими господами; они делают вас суеверными, но не для того, чтобы вы пребывали в страхе божием, а для того, чтобы вы их боялись.
Евангелие не говорит Жаку и Пьеру или Варфоломею: Купайтесь в роскоши! Кичитесь почестями! Выступайте в окружении охраны! И тем более оно не говорит им: Возмущайте мир вашими непостижимыми проблемами! Иисус, братья мои, не поднимал ни одного из этих вопросов. Неужели мы пожелаем быть лучшими теологами, чем тот, кого вы признаёте единственным своим учителем.
Как?! Он вам рек: Все дело в том, чтобы любить бога и своего ближнего - а вы станете добиваться чего-то иного?
Есть ли кто-либо среди вас - да нет, есть ли кто на всей Земле, кто посмел бы думать, будто бог станет его судить на основе теологических параграфов, а не по его делам?
Что такое теологическое мнение? Это идея, коя может быть истинной или ложной, но с которой мораль не связана. Совершенно очевидно: вы должны быть достойными людьми независимо от того, является ли Святой дух истечением дыхания Отца или Отца и Сына.
Не менее ясно, что вы никогда не поймете ни одного из положений такого рода. Вы никогда не будете иметь даже самого слабого понятия о том каким образом мог Иисус обладать в одном лице двойственной природой и волей. Если бы он желал, чтобы вы были в этом осведомлены, он бы вам это сказал.Бог дал вам разум, и он не может желать, чтобы вы его извратили. Как может стать необходимым для вас предложение, относительно коего вы не способны иметь никакой идеи? Что бог, дарующий все, мог дать одному какому-то человеку больше просвещенности и таланта, чем другому,- с этим мы сталкиваемся на каждом шагу. Что он избрал какого - то человека, дабы слиться с ним теснее, чем с другими людьми, и сделал его образцом разума и добродетели - это совсем не возмущает наш здравый смысл. Никто не может отрицать: богу доступно изливать свои самые прекрасные дары на одно из своих творений. Итак, можно верить в Иисуса, учившего добродетели и осуществлявшего ее на деле, но страшитесь того, чтобы, пожелав зайти дальше этих пределов, мы не опрокинули целиком всю постройку.
Суеверный человек посыпает отравой самую здоровую пищу: он - враг самому себе и другим. Он будет считать, что стал объектом вечного отмщения, если съел в неположенный день мясо; он думает будто длинная серая мантия с остроконечным капюшоном и длинная борода более угодны богу, чем бритое лицо и голова покрытая собственной шевелюрой; он воображает, что его спасение связано с латинскими формулами, кои ему не понятны. Свою дочь он воспитывает в подобных же принципах: едва достигнув зрелости она запирается в келье;..."
"...Суеверный человек становится сам себе палачом; палач он и для всякого, кто мыслит не так как он.
Наконец, суеверный человек становится фанатиком, и тогда его рвение толкает его на любые злодейства во имя господа...


Вольтер "Назидательные проповеди".