Объявление

Свернуть
Пока нет объявлений.

Роль Сердца в Новой Эпохе

Свернуть
X
 
  • Фильтр
  • Время
  • Показать
Очистить всё
новые сообщения

  • Роль Сердца в Новой Эпохе

    Тема посвящена теоретическому и в том числе научному обоснованию важности роли сердца в новой эпохе и практическому его применению

    Правильно определить Кундалини как отвлеченное начало. Когда условия жизни Земли были грубы, нужно было увлечь дух в высшие сферы.
    Предварительно первенствовал глаз Брамы, затем он сменился торжеством Кундалини. Но достижения самадхи не уберегли человечество от ужаса рабства и предательства.
    Теперь время настаивает на синтезе действия. Чувствознание даст этот импульс земного существования. Сокровище чувствознания заключается в Чаше, потому к двум первоисточникам следует добавить еще расцвет третьего центра. Пусть радуга Кундалини увлекает вверх, но нужно на Земле нужно построение земное. Нужно приложить к столбу основание, как почерк к мысли. Чаша, давно замолкшая, снова оживет. По новому пути пойдет человечество. Трое Владык, три центра составят сотрудничество здесь.
    Кто может осознавать дополнение Чаши к Кундалини, тот поймет как отец поручает сыну земное царство. Кундалини – отец, зачинатель восхождения. Чаша – сын, отцом пробужденный. Кто знает начало отца, тот при смене рас познает сына. С Чашей подвига – действие. Так ничто не оставлено, но усилено. Пусть глаз Брахмы будет естественным дополнением этого состояния. (Агни-Йога, 549)
    Радость есть особая мудрость!

  • #2
    Re: Роль Сердца в Новой Эпохе

    Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) "Дух, душа и тело":

    СЕРДЦЕ КАК ОРГАН ВЫСШЕГО ПОЗНАНИЯ
    Уже во времена древних греков слова "кардио" означали не только сердце в прямом значении, но также душу, настроение, взгляд, мысль, даже благоразумие, ум, убеждение и т. д.
    "Народное чутье" уже издавна верно оценило важ¬ную роль сердца в жизни человека. Сердце перестает биться — жизни пришел конец, поэтому некоторые на¬зывают сердце "мотором жизни". Мы хорошо теперь знаем, насколько физическое и духовное благополучие зависит от правильной функции сердца.
    Нам приходится в повседневной жизни слышать о том, что сердце "страдает", "болит" и т. д. В художест¬венной литературе, в беллетристике можно найти вы¬ражения: "Сердце тоскует", "радуется", "чувствует" и т. д. Таким образом, сердце сделалось как бы орга¬ном чувств, и притом чрезвычайно тонким и универ¬сальным.
    Остановиться на этом необходимо потому, что все указанные явления в своей основе имеют глубокий физиологический смысл, - говорит И. П. Павлов. В отда¬ленную эпоху, когда наши предки находились в зооло¬гической стадии развития, на все раздражения, полу¬чаемые ими, они реагировали почти исключительно мускульной деятельностью, преобладающей над всеми остальными рефлекторными актами. А мышечная дея¬тельность теснейшим образом связана с деятельностью сердца и сосудов. У современного цивилизованного человека мускульные рефлексы почти уже сведены до ми¬нимума, связанные же с последними изменения сердеч¬ной деятельности сохранились хорошо...
    Современный цивилизованный человек путем рабо¬ты над собой приучается скрывать свои мышечные ре¬флексы, и только изменения сердечной деятельности все еще могут указать нам на его переживания. Таким образом, сердце и осталось для нас органом чувств, тон¬ко указывающим наше субъективное состояние и всегда его изобличающим. Для врача надо отметить, что на¬сколько хорошо происходит регуляция сердечной рабо¬ты, обусловленной мышечной деятельностью, конечно, не чрезмерной, настолько же плохо происходит регуля¬ция сердечной работы при различных волнениях, кои не ведут к мышечной работе. Оттого так легко поража¬ется сердце у лиц свободных профессий, несущих лег¬кий физический труд, но зато чрезмерно подверженных жизненным треволнениям.
    Так судит о сердце патологоанатом ("О смерти че¬ловека") и великий физиолог академик И. П. Павлов ("Курс физиологии" под редакцией проф. Савича, 1924).
    Прибавим к этому еще некоторые замечания. Ин¬нервация сердца поразительно богата и сложна. Оно все оплетено сетью волокон симпатической нервной систе¬мы и через нее теснейшим образом связано с головным и спинным мозгом. Целую систему церебральных воло¬кон получает оно от блуждающего нерва, по которым передаются ему многосложные воздействия централь¬ной нервной системы и, весьма вероятно, посылаются в мозг центростремительные чувственные импульсы серд¬ца. Мало еще изучены и полны неизвестности функции симпатической и вегетативной нервной системы, но уже теперь вполне ясно, что они глубоко важны и многосто¬ронни. И что особенно важно для нас, этим нервным узлам и волокнам несомненно принадлежит очень важ¬ная роль в физиологии чувствительности.
    Таким образом, наши анатомо-физиологические знания о сердце не только не мешают, а скорее даже побуждают нас считать сердце важнейшим органом чувств, а не только центральным мотором кровооб¬ращения.
    Но Священное Писание говорит нам о сердце го¬раздо больше. О сердце речь идет чуть ли не на каж¬дой странице Библии, и впервые читающий ее не может не заметить, что сердцу придается значение не только центрального органа чувств, но и важнейшего органа познания, органа мысли и восприятия духов¬ных воздействий. И больше того: сердце по Священ¬ному Писанию есть орган общения человека с Богом, а следовательно, оно есть орган высшего познания.
    Поистине всеобъемлюща, по Священному Писа¬нию, роль сердца в области чувства. Оно веселится (Иер. 15, 16; Есф. 1, 10; Пс. 103, 15; Притч. 15, 13; 15, 15;17, 22; Суд. 16, 25), радуется (Плач. 5, 15; Притч. 27, 9;Притч. 15, 30; Ис. 66, 14; Пс. 12, 6; 15, 9; Притч. 23, 15;Еккл. 2, 10), скорбит (Пс. 12, 3; Иер. 4, 19; Пс. 24, 17), терзается до того, что псалмопевец кричит (Иер. 4, 19;4 Цар. 6, 11; Пс. 72, 21), рвется от злобы (Деян. 7, 54) и горит трепетным предчувствием у Клеопы (Лк. 24, 32). Оно негодует на Господа (Притч. 19, 3), в нем гнездится гнев (Еккл. 9, 3), прелюбодейная страсть (Мф. 5, 28), зависть (Иак. 3, 14), надменность (Притч. 16, 5), смелость и страх (Пс. 26, 3; Лев. 26, 36), нечистота похотей (Рим. 1, 24), его сокрушают поношения (Пс. 68, 21). Но оно воспринимает и утешения (Флм. 1, 7), способно к велико¬му чувству упования на Бога (Пс. 27, 7; Притч. 3, 5) и сокрушению о грехах своих (Пс. 33, 19), может быть вмес¬тилищем кротости и смирения (Мф. 11, 29).
    Помимо этой полноты чувствований, сердце обла¬дает высшей способностью ощущать Бога, о которой говорит ап. Павел в Афинском Ареопаге: ...дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли... (Деян. 17, 27).

    Об ощущении Бога или, вернее, благодатных воз¬действий Духа Божия на сердце говорят многие по¬движники благочестия, многие преподобные. Все они более или менее ярко ощущали то же, что и св. про¬рок Иеремия: было в сердце моем, как бы горящий огонь (Иер. 20, 9).
    Откуда этот огонь? Нам отвечает св. Ефрем Си¬рии, великий таинник Божией благодати: Недо¬ступный для всякого ума входит в сердце и обитает в нем. Сокровенный от огнезрачных обретается в сердце. Земля же возносит стопы Его, а чистое сердце носит Его в себе и, приба¬вим мы, созерцает Его без очей по слову Хрис¬тову: блаженни чистии сердцем, яко тии Бога узрят. Подобное же читаем и у Иоанна Лествичника: Огонь духовный, пришедший в сердце, вос¬крешает молитву: по воскресении же и вознесе¬нии ее на небо бывает сошествие огня небесного в горницу души.
    А вот слова Макария Великого: Сердце правит все¬ми органами, и когда благодать займет все отделе¬ния сердца, господствует над всеми помыслами и членами, ибо там ум и все помыслы душевные... Ибо там должно смотреть, написана ли благодать закона духа.
    Где там? В главном органе, где престол благодати и где ум и все помыслы душевные, т. е. в сердце.
    Не будем умножать подобных же высказываний живших глубочайшей духовной жизнью. Их немало можно найти в "Добротолюбии". Все они по собст¬венному опыту говорят о том, что при добром и бла¬годатном устроении души ощущается в сердце тихая радость, глубокий покой и теплота, всегда возрастаю¬щие при неуклонной и пламенной молитве и после добрых дел. Напротив, воздействие на сердце духа сатаны и слуг его рождает в нем смутную тревогу, какое-то жжение и холод и безотчетное беспокойство.
    Именно по этим ощущениям сердца советуют по¬движники оценивать свое духовное состояние и раз¬личать Духа света от духа тьмы.
    Но не только такими, более или менее смутными ощущениями ограничивается способность сердца к об¬щению с Богом. Как это ни сомнительно для неверую¬щих, мы утверждаем, что сердцем можно воспринимать вполне определенные внушения прямо как глаголы Бо¬жии. Но это удел не только святых. И я, подобно мно¬гим, не раз испытывал это с огромной силой и глубо¬ким душевным волнением. Читая или слушая слова Священного Писания, я вдруг получал потрясающее ощущение, что это слова Божии, обращенные непосред¬ственно ко мне. Они звучали для меня как гром, точно молния пронизывала мой мозг и сердце. Отдельные фразы совершенно неожиданно точно вырывались для меня из контекста Писания, озарялись ярким ослепи¬тельным светом и неизгладимо отпечатывались в моем сознании. И всегда эти молниеносные фразы, Божии глаголы, были важнейшими, необходимейшими для ме¬ня в тот момент внушениями, наставлениями или даже пророчествами, неизменно сбывавшимися впоследствии. Их сила была иногда колоссальна, потрясающа, не¬сравнима с силой каких бы то ни было обычных пси¬хических воздействий.
    После того, как я, отчасти по независящим от меня обстоятельствам, оставил на несколько лет свое архиерейское служение, однажды во время всенощ¬ной, когда было должно начаться чтение Евангелия, я неожиданно почувствовал волнение от смутного предчувствия, что сейчас произойдет нечто страшное. Раздались слова, которые я сам часто спокойно чи¬тал: Симоне Ионин, любиши ли Мя паче сих?.. Па¬си агнцы Моя. Этот Божий укор, призыв к возобновлению оставленного служения внезапно потряс меня так могуче, что я до конца всенощной дрожал всем телом, потом всю ночь не сомкнул глаз, и около 1,5 месяцев после того при каждом воспоминании об этом необычайном событии меня потрясали рыдания и слезы.
    Пусть не думают скептики, что я настроил себя к этому переживанию тоскливыми воспоминаниями об оставленном священном служении и укорами совести. Совсем напротив, я был тогда сосредоточен на своей бо¬лезни и предстоящей мне операции, был в самом нор¬мальном душевном состоянии, очень далеком от всякой экзальтации.
    Для святых пророков возможно было и непосред¬ственное слышание слов Божиих и восприятие их серд¬цем. И сказал мне: сын человеческий! все слова Мои, которые буду говорить тебе, прими сердцем твоим и выслушай ушами твоими (Иез. 3, 10).
    Сердце мое говорит от Тебя: "ищите лица Моего";и я буду искать лица Твоего, Господи" (Пс. 26, 8).
    Пророк Иеремия повествует о своем призвании, как о прямом разговоре с ним Бога.
    Пророк Иезекииль, описав свое необыкновенное ви¬дение славы Божией, продолжает: Увидев это, я пал на лице свое и слышал глас Глаголющего, и Он ска¬зал мне: сын человеческий! стань на ноги твои, и Я буду говорить с тобою. И когда Он говорил мне, вошел в меня дух и поставил меня на ноги мои, и я слышал Говорящего мне (Иез. 2, 2).
    Все пророки говорят именем Божиим: "И сказал мне Господь, Так говорит Господь, И было слово Господне ко мне".
    Они получали откровение от Бога наяву и во сне че¬рез видения (Иезекииля 40-48; сон Даниила 7, его ви¬дения 8-10; видения Амоса 8-9; видения Захарии 1-6).
    Вот что говорят святые отцы об этих различных способах получения откровений от Бога.
    "Если кто предполагает, что пророческие виде¬ния, образы и откровения были делом фантазии и про¬исходили естественным порядком, да ведает таковой,что носится далеко от правой цели и истины. Ибо про¬роки, и в нынешнее время бывающие у нас священно-таинники, не по естественному таковому порядку и чину видели и вообразили, что видели божественно не како и паче естества было то в уме их впечатляемо и представляемо неизреченною силою и благодатию Свя¬того Духа, как говорит Василий Великий: Ненаречен¬ною некоею силою пророки принимали воображение в уме, имея его неразвлеченным и чистым, и слово Божие слышали как бы возглашающимся в них. И еще пророки видали видения действием Духа, Который печатлел образы во владычественном их уме. И Григо¬рий Богослов: Сый (т. е. Дух Святый) действовал пер¬вое в ангельских и небесных силах, потом в отцах и пророках, из которых одни видели Бога и познавали, другие будущее предузнавали, когда владычественный их ум от Духа принимал такие образы, по ко¬им они соприсутствовали будущему, как настоя¬щему" (иноки Каллист и Игнатий).
    В этой выдержке из писания Каллиста и Игнатия нет речи о восприятии пророками Божиих откровений сердцем, а о восприятии умом, но в дальнейшем мы укажем, что Священное Писание приписывает сердцу те функции, которые в психологической науке считают принадлежащими уму, и именно сердце называют орга¬ном высшего познания.
    Не только о способности сердца воспринимать воз¬действия Духа Божьего говорит Писание, но представ¬ляет его органом, который совершенствует и исправ¬ляет Бог, как центр нашей духовной жизни и Богопознания.
    Вот ряд текстов, свидетельствующих об этом с боль¬шей ясностью.
    И дам им сердце единое, и дух новый вложу в них, и возьму из плоти их серд¬це каменное, и дам им сердце платяное (Иез. 11, 19).
    Ты для того вселил страх Твой в сердце наше, чтобы мы призывали имя Твое; и мы будем прославлять Тебя в переселе¬нии нашем: ибо мы отринули от сердца нашего всякую неправду отцов наших, согрешивших перед Тобою (Вар. 3,7).
    Дело закона у них написано в сердцах (Рим. 2, 15).
    Отвергните от себя все грехи ваши, которыми согрешали вы, и сотворите себе новое сердце и новый дух
    (Иез. 18, 31).
    Дал вам духа премудрости и открове¬ния к познанию Его и просветил очи сердца вашего, дабы вы познали, в чем состоит надежда призвания Его (Ефес. 1, 17-18).
    Огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их (Ис. 6, 10).
    Бог послал в сердца ваши Духа (Гал. 4, 6).
    Вселиться Христу в сердца ваши (Еф. 3, 17).
    Мир Божий... соблюдет сердца ваши (Флп. 4, 7).
    Страх Мой вложу в сердца их (Иер. 32, 40).
    Вложу законы Мои в сердца их (Евр. 10, 16).
    Любовь Божия излилась в сердца наши (Рим. 5, 5).
    Бог... озарил наши сердца (2 Кор. 4, 6).

    продолжение следует...
    Радость есть особая мудрость!

    Комментарий


    • #3
      Re: Роль Сердца в Новой Эпохе

      В притче о сеятеле Сам Господь говорит, что семя Слова Божия сеется в сердце человеческое и хранится им, если оно чисто, или похищается из него дьяволом, если оно не умеет и не достойно хранить его.
      Сердцем осуществляются высшие функции духа человеческого - вера в Бога и любовь к Нему. Сердцем веруют к праведности, а уста¬ми исповедуют ко спасению (Рим. 10, 10).
      Если... будешь... сердцем твоим веровать (Рим. 10, 9).
      Возлюби Господа Бога твоего всем серд¬цем твоим (Мф. 22, 37).
      Любите ли вы Господа, Бога вашего, от всего сердца вашего (Втор. 13, 3).
      Люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим (Втор. 6, 5).
      Господа Бога святите в сердцах ваших (1 Пет. 3, 15).
      Сердцем мы молимся, и одна из великих форм мо¬литвы есть безмолвный вопль к Богу. Так молилась Анна - мать пророка Самуила - о даровании ей этого великого сына. На горе Синае Бог сказал Моисею: Что ты вопиешь ко Мне? - а он молился без слов, не ше¬веля губами.
      Сердце их вопиет к Богу, - говорит пророк Иеремия (Плач. 2, 18).
      Хорошо это выразил Ландрие в своей книге "Мо¬литва": Однажды ангел сказал одной из пламенных душ: "Что в самом деле ты. делаешь? Ты колеблешь дворец небесный, и там ничего не слышно, кроме твоих криков". Однако эта душа не произнесла ни слова: только ее сердце волновалось, и этого невидимого движения было достаточно, чтобы поколебать высоту небесную".
      Сердце есть хранилище добра и зла, - как сказал нам Господь Иисус Христос: Порождения ехиднины! как вы можете говорить доброе, будучи злы? Ибо от избыт¬ка сердца говорят уста. Добрый человек из доброго со¬кровища выносит доброе, а злой человек из злого со¬кровища выносит злое (Мф. 12, 34-35).
      И еще: Исходящее из уст - из сердца исходит, -cue оскверняет человека, ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кра¬жи, лжесвидетельства, хуления (Мф .15, 18-19).
      В сердце - седалище совести нашей, этого анге¬ла-хранителя. Если сердце наше осуждает нас... (1 Ин. 3, 20).
      Об удивительной способности сердца сказал пророк Елисей своему слуге Гиезию: Разве сердце мое не сопутствовало тебе, когда обратился навстречу тебе человек тот с колесницей своей (4 Цар. 5, 26). Так и сердце любящих матерей сопутствует во всем детям их, но, конечно, не с таким пророческим ясновидением, как сердце Елисея сопутствовало Гиезию.
      Сердце предназначено не только для чувствования и для общения с Богом. Священное Писание свидетельст¬вует, что оно есть и орган желания, источник воли, доб¬рых и злых намерений.
      Придет Господь... и обнаружит сердеч¬ные намерения (1 Кор. 4, 5).
      Излилось из сердца моего слово благое (Пс. 44, 2).
      Желание моего сердца... об Израиле (Рим. 10, 1).
      Он действовал от всего сердца своего (2 Пар. 31, 21).
      Он... пошел по пути своего сердца (Ис. 57, 17).
      Живет по упорству сердца своего (Иер. 13,10).
      Доколе не выполнит намерений сердца Своего (Иер. 23, 20).
      Он исполнит желания сердца твоего (Пс. 36, 4).
      Сердце, кующее злые замыслы (Притч. 6, 18).
      Сердце же нечестивых жестоко (Притч. 12, 10).
      У народа сего сердце буйное (Иер. 5, 23).
      ...чего желало сердце его (Пс. 20, 3).
      Народ, заблуждающийся сердцем (Пс. 94, 10).
      В сердце у них зло (Пс. 27, 3).
      Много замыслов в сердце человека (Притч. 19, 21).
      С полной ясностью видно из этих текстов, что именно желаниями и стремлениями сердца опреде¬ляется все поведение человека, выбор жизненного пу¬ти. А как мы увидим ниже, чувствами и желаниями определяется и направление пути мышления. Но серд¬це не только определяет наше мышление; как это ни странно покажется всем, считающим непреложным учение психологии об уме как органе мышления и познания, - именно сердце, по Священному Писа¬нию, мыслит, размышляет, познает. Да не спешит чи¬татель закрыть книгу, дойдя до этого неприемлемого для многих утверждения. И философ Бергсон, которого по справедливости следует считать одним из величай¬ших мыслителей, отводит сердцу очень видное место в деле познания. Но начнем опять с текста Библии:
      Но... не дал вам Господь [Бог] сердца, чтобы разуметь (Втор. 29, 4).
      Помышления сердца их были зло (Быт. 6, 5).
      Рассеял надменных помышлениями сердца их (Лк. 1, 51).
      Видя помышления сердца их (Лк. 9, 47).
      Чтобы ты узнал помышления сердца твоего (Дан. 2, 30).
      Изрекут... размышления сердца моего - знание (Пс. 48, 4).
      Человеку (принадлежат) предположения сердца (Притч. 16, 1).
      Слово Божие... судит помышления и намерения сердечные (Евр. 4, 12).
      Размыслите в сердцах ваших (Пс. 4, 5).
      Для чего вы мыслите худое в сердцах ваших? (Мф. 9, 4).
      Что вы помышляете в сердцах ваших? (Лк. 5, 22).
      Помышляли в сердцах своих (Мк. 2, 6; Лк. 3, 15).
      Даруй же рабу Твоему сердце разумное (3 Цар. 3, 9).

      Мудрость войдет в сердце твое (Притч. 2, 10).
      Не уразумели этого сердцем (Ис. 42, 25).
      Вы знаете всем сердцем вашим (Нав. 23, 14).
      Бродят помыслы в сердце (Пс. 72, 7).
      Мудрость почиет в сердце разумного (Притч. 14, 33).
      Безумие в сердце их (Еккл. 9, 3).
      Сердце легкомысленных будет уметь рассуждать (Ис. 32, 4).
      Сердце глупого подобно разбитому со¬суду и не удержит в себе никакого зна¬ния... Речей разумного будут искать в собрании и о словах его будут раз¬мышлять в сердце (Сир. 21,17-20).
      Он дал им (людям) смысл, язык и глаза, и уши и сердце для рассуждения (Сир. 17, 5).
      Да откроются помышления многих сердец (Лк. 2, 35).
      Для чего такие мысли входят в сердца ваши? (Лк. 24, 38).
      Остановимся на последнем тексте. Как эти мысли входят в сердца ваши? откуда входят? Если входят в сердце, то, значит, не рождаются в нем. Конечно, Писание не противоречит несомненным физиологи¬ческим фактам и не отрицает роли мозга в мышле¬нии, и не только мышлении, но и во всех психиче¬ских процессах. В приведенных выше словах иноков Каллиста и Игнатия, святителей Василия Великого и Григория Богослова пророчества и видения объясняются благодатным воздействием Духа Святого на ум пророков, а умственные процессы происходят в моз¬гу. Да, конечно, но только мышление не ограничи¬вается деятельностью коры головного мозга и в ней не заканчивается.
      Нам известны в мозгу двигательные и сенсорные центры, вазомоторные и дыхательные, тепловые и другие центры, но нет в нем центров чувств. Никому не известны центры радости и печали, гнева и стра¬ха, эстетического и религиозного чувства. Хотя от всех органов чувств и всех вообще органов тела на¬правляются в мозг и оканчиваются в клетках его сенсорных центров все чувствительные волокна, но они несут только ощущения зрительные и слуховые, обо¬нятельные и вкусовые, тактильные и термические, локомоторные и многие другие. Но это только ощу¬щения. А не делать различий между ощущениями и чувствами - значит впадать в самую глубокую пси¬хологическую ошибку.
      Если бы мы могли, что, конечно, немыслимо, остановить стремительную и сложнейшую динамику психических процессов и рассмотреть отдельные эле¬менты в статическом состоянии, то ощущения пред¬ставились бы нам только как импульсы к возникно¬вению мыслей, чувств, желаний и волевых движе¬ний. А мысли, выхваченные из мозга, оказались бы только незаконченным, сырым материалом, подле¬жащим глубокой и окончательной обработке в серд¬це - горниле чувств и воли.
      Каким образом возникшие в мозгу мысли пере¬даются в сердце, мы не знаем, но мысль как акт чисто психологический, в отличие от ощущений, как актов физиологических, не нуждается в анатомиче¬ских путях проведения. Не нуждаются в этих путях и чувства, возникающие в сердце в зависимости от тех или других мыслей и в значительной мере фор¬мирующие их.
      Но не только из мозга сердце получает эти обра¬ботанные мысли, сенсорные восприятия, но и само обладает удивительной, важнейшей способностью полу¬чать из мира духовного экзогенные, нисколько не адек¬ватные органам чувств, ощущения самого высшего по¬рядка.
      И эти ощущения из сердца передаются уму, в мозг и в огромной степени определяют, направляют и изме¬няют все психические процессы, в уме и духе происхо¬дящие.
      Обратимся к другим текстам из приведенных выше.
      Да откроются помышления многих сердец.
      Мудрость почиет в сердце разумного. Безумие в сердце их.
      Если можно говорить о помышлениях сердца, о том, что сердце служит средоточием и обиталищем мудро¬сти, то, значит, в нем не только получают чувственное и волевое восполнение рождающиеся в мозгу мысли, и не только воспринимаются им экзогенные духовные воздействия, передающиеся в мозг, но в сердце эти вос¬приятия так же рождают мысли, размышления, как сенсорные восприятия служат импульсами и материа¬лом для мыслительной деятельности мозга. Сердце, сле¬довательно, - второй орган восприятия, познания и мысли. В нем рождается из этой деятельности познание и почивает в нем мудрость. Или, если сердце лишено Божией благодати и не воспринимает из мира транс¬цендентного внушения Духа истины и добра, а распо¬ложено к восприятию духа зла, лжи, гордости, то без¬умие рождается и обитает в нем.
      Интеллектуалисты считают непреложной истиной, что мы познаем действительность умом, аяатомо-физиологическим органом которого они, естественно, счи¬тают головной мозг. Но уже в XVII веке, в разгаре картезианского догматизма, когда интеллектуализм был всесилен, гениальный математик и мыслитель Блез Паскаль сумел найти предел и бессилие разума и пред¬ложил заменить его познавательной способностью, ко¬торая отличалась бы непосредственностью и пригодно¬стью для исследования истины.
      То, что впоследствии Бергсон окончательно назвал интуицией, Паскаль назвал чувством тонкостей, чутьем суждения, чувством, вдохновением, сердцем, инстинк¬том. Все эти слова одинаково обозначают в его "Мыс¬лях" непосредственное познание действительности, со¬знание живой реальности, которое противоположно рас¬судочному знанию и рациональным выкладкам. В са¬мых первых своих творениях Паскаль установил эту новую разницу между "геометрическим умом" и чутьем тонкостей. Геометрический ум - это именно то, что мы называем рационалистическим или логическим спосо¬бом мышления; чутье тонкостей - мышление интуи¬тивное.
      Разум, - говорит Паскаль, - действует медленно, принимая во внимание столько принципов, которые всегда должны быть налицо, что он поминутно уста¬ет и разбегается, не имея возможности одновременно удержать их. Чувство действует иначе: оно действу¬ет в одну секунду и всегда готово действовать.
      Его вывод таков: Надо, следовательно, возложить наше упование на "чувство", иначе упование наше по¬стоянно будет шататься.
      Затем следует знаменитое изречение: Сердце имеет свои причины, неизвестные уму, и Паскаль добавляет:
      Сердце, а не разум чувствует Бога.
      Представление о познании и всей великой многословности нашей духовной жизни, которое дается нам Священным Писанием, совершенно не совместимо с ин¬теллектуализмом, философской доктриной, утверждаю¬щей, что всякая действительность познаваема и что до¬ступна она лишь познавательной способности разума.
      Интеллектуализм видит в свободном, спекуля¬тивном познании совершенную деятельность человека и даже единственную деятельность, достойную его. Но, что еще гораздо важнее, он признает за предметами ре¬альность лишь постольку, поскольку они могут быть приняты разумом.
      С чего можно сравнить претенциозность этой гор¬дой доктрины, отказывающей в реальности всему, что не вмещается в наш бедный и очень ограничен¬ный разум? Все то, что так ярко и несомненно вос¬принимается сердцем из мира трансцендентального, все то, что познается паскалевским "чувством тонко¬стей", интеллектуалисты игнорируют. А еще древний философ Эпикур сказал, что все объекты восприятия являются истинными и реальными, ибо одно и то же сказать, что вещь истинна и что она существует. По¬чему же не истинны высшие восприятия сердца?
      Только головной мозг считается органом разума и воли, а спинной — лишь системой проводящих путей и органом рефлекторной и трофической деятельно¬сти. Однако, если обезглавленной лягушке причи¬нять раздражение кожи, то она проявляет целесооб¬разные действия, направленные к устранению раз¬дражения, а при продолжении их обращается в бегство и прячется точно так же, как не обезглавлен¬ная. В войнах муравьев, не имеющих головного моз¬га, явно обнаруживается преднамеренность, а следо¬вательно и разумность, ничем не отличающаяся от человеческой. Совершенно очевидно, что не только головной мозг, но и ганглии насекомых, спинной мозг и симпатическая нервная система позвоночных служат органом воли.
      В небольшом богословском трактате невозможно сколько-нибудь понятно изложить хотя бы только ос¬новные идеи удивительной и глубоко жизненной фило¬софии Анри Бергсона. Скажу только, что он проложил совершенно новый путь к познанию жизни и с огром¬ной глубиной мысли раскрыл полную неспособность к этому философии интеллектуализма.
      Не один Паскаль был великим предшественником Бергсона на этом революционном пути философии. К бергсонианскому методу познания близок метод интро¬спекции Мен де Бирана - изучения действительности в сознании человека. Он думает, что нельзя уловить ре¬альность иначе, как только в живом себе. Ни тонкие наблюдения, ни рациональные размышления не в со¬стоянии этого добиться.
      Шопенгауер первый доказал, что концепции, изо¬бретенные разумом, работающим попусту и в пусто¬те, не могут быть ничем иным, как пустыми химе¬рами, годными лишь для удовлетворения профессо¬ров философии; что разум обладает лишь формами, что он пустая способность. Он противополагает разу¬му интуицию.
      Удивительные и совершенно новые суждения о моз¬ге — кумире интеллектуалистов — высказал Бергсон. Он полагает, что разница между спинным мозгом, рефлекторно реагирующим на получаемые импульсы, и голов¬ным мозгом - только в сложности, а не в характере функций. В головном мозгу только регистрируется вос¬приятие, пришедшее извне, и выбирается подходящий способ ответной реакции.
      Радость есть особая мудрость!

      Комментарий


      • #4
        Re: Роль Сердца в Новой Эпохе

        Мозг, - говорит Бергсон, - не что иное, как нечто вроде центральной телефонной станции: его роль сво¬дится к выдаче сообщения или к выяснению его. Он ничего не прибавляет к тому, что получает. Все органы восприятия посылают к нему нервные волокна; в нем помещается моторная система, и он представляет собою центр, в котором периферическое раздражение вступает в сношение с тем или иным моторным механизмом.
        Уже самым своим строением мозг доказывает, что его функция есть превращение чужого раздражения в хорошо выбранную реакцию. Афферентные нерв¬ные волокна, приносящие чувственные раздражения,оканчиваются в клетках сенсорной зоны коры головно¬го мозга, а они другими волокнами соединяются с клет¬ками моторной зоны, которым передается раздражение. При бесчисленном множестве таких соединений мозг имеет возможность бесконечно видоизменять реакции, отвечающие на внешнее раздражение, и действует как своего рода коммутатор.
        Нервная система, и в особенности мозг, — не аппа¬рат чистого представления и познания, а лишь инстру¬менты, предназначенные к действию.
        Мозг не орган мысли, чувств, сознания, но он то, что приковывает сознание, чувства, мысли к дейст¬вительной жизни, заставляет их прислушиваться к действительным нуждам и делает их способными к полезному действию. Мозг, собственно, орган внимания к жизни, приноровления к действительности (Душа и тело. Ты и жизнь. 1921 г. 20 дек.).
        Как это ни поразительно, но эти ошеломляющие мысли великого метафизика почти полностью совпада¬ют с новым учением о высшей нервной деятельности, созданным нашим гениальным физиологом Иваном Петровичем Павловым. Даже больше: мы вправе ска¬зать, что незадолго до Павлова Анри Бергсон чистым философским мышлением предвосхитил сущность фи¬зиологического учения Павлова, построенного экспери¬ментальным путем по методу изучения условных ре¬флексов головного мозга.
        Для обоснования этого положения я должен привес¬ти несколько выдержек из книги Павлова "Двадцати¬летний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности животных", но прежде необходимо объяс¬нить, что такое условные рефлексы и что называет Пав¬лов анализаторами.
        У каждого животного есть множество врожденных постоянных рефлексов, которые Павлов называет без¬условными. Так, например, животное немедленно бро¬сается на пищу, которую увидит, отдергивает ногу при раздражении ее, улитка втягивается в свою раковину при прикосновении к ней, новорожденное дитя делает сосательное движение при прикосновении к груди ма¬тери. Но наряду с этими безусловными рефлексами у высших животных, именно у собак, на которых экспе¬риментировал Павлов, также можно искусственно вы¬работать новые рефлексы, которые он называет услов¬ными (можно также назвать их временными или при¬обретенными). Так, например, если за короткое время до дачи пищи собака будет в течение ряда эксперимен¬тов получать одно и то же условное раздражение в виде звука определенной высоты, светового сигнала или по¬чесывания кожи, то скоро это условное раздражение станет действовать так же, как вид и залах мяса (безусловный раздражитель): при условном сигнале у собаки немедленно начинается выделение слюны и обычное при виде пищи двигательное возбуждение. Условный сигнал привел к образованию нового, вре¬менного, условного рефлекса.
        Как же образуются эти рефлексы? При раздраже¬нии условным сигналом воспринимавших свет клеток ретины (зрительная оболочка глаза), клеток Кортиева органа, воспринимающих звук, фаттеровых телец и концевых аппаратов чувствительных нервов кожи, вос¬принимающих осязательные и болевые ощущения, все эти ощущения передаются по волокнам чувствительных нервов в те области коры головного мозга, нервные клетки которых предназначены для восприятия только этих раздражении (ядра зрительного нерва расположе¬ны в затылочной доле полушарий, звуковых - в височ¬ной и т. д.). Нервные клетки коры, восприняв раздра¬жение, анализируют его и, соответственно результатам анализа, передают импульс на нижележащие центры головного и спинного мозга для соответственного испол¬нительного действия (эффектов): двигательного, секре¬торного, сосудодвигательного и т. д. Эти нижележащие исполнительные центры называются эффекторными.
        Анализатором Павлов называет всю систему, со¬стоящую из специфических, воспринимающих клеток органа чувств, начинающихся от них нервных волокон чувствительного нерва, их продолжений - волокон бе¬лого вещества мозга и их окончаний - нервных клеток сенсорной области коры полушарий. Таких анализато¬ров в мозгу бесчисленное множество. Среди них, кроме тех, которые имеют начало в наших пяти органах чувств, есть очень много иных, несущих раздражение от всех органов нашего тела и сигнализирующих коре полушарий обо всем, что происходит внутри тела. На мозг, таким образом, возлагается грандиозная задача анализировать все эти раздражения и отвечать на них реакциями эффекторных центров.
        Теперь будут понятны следующие выписки из кни¬ги Павлова:
        С точки зрения условных рефлексов большие полу¬шария представляются как комплекс анализаторов, имеющих задачу разлагать сложность внешнего и внутреннего мира на отдельные элементы и моменты и потом связывать все это с многообразной деятель¬ностью организма.
        Оставаясь на почве точных фактов, мы можем сказать, что большие полушария есть совокупность анализаторов, которые разлагают сложность внешне¬го и внутреннего мира на отдельные элементы и мо¬менты и затем связывают таким образом анализиро¬ванные явления с той или иной деятельностью орга¬низма.
        Большие полушария - орган животного организма, который специализирован на том, чтобы постоянно осуществлять все более совершенное уравновешение ор¬ганизма с внешней средой - орган для соответствен¬ного и непосредственного реагирования на различней¬шие комбинации и колебания явлений внешнего мира, и в известной степени специальный орган для беспре¬рывного дальнейшего развития животного организма.
        Моторная область полушарий есть рецепторная область, или главная сфера и т. д., и двигательный эффект при раздражении коры. в сущности рефлектор¬ной натуры. Этим устанавливается единство всей ко¬ры полушарий. Кора, таким образом, является только рецепторным аппаратом, многообразно анализирую¬щим и синтезирующим приходящие раздражения, ко¬торые только посредством направляющихся вниз сое¬динительных волокон достигают эффекторных ап¬паратов.
        В передних долях нет никаких механизмов, кото¬рые являлись бы верховными по отношению ко всем полушариям. О каких-то общих механизмах, находя¬щихся в передних долях, не может быть и речи. Ника¬ких особенно важных приборов, которые устанавли¬вали бы высшее совершенство нервной деятельности, там, очевидно, нет.
        И. Павлов, как и Бергсон, полагает, что разница между головным и спинным мозгом только в слож¬ности, а не в характере функций. Он и его школа считают возможным ту расшифровку высшей нерв¬ной деятельности собаки, какую дали эксперименты с условными рефлексами, отнести и к физиологии мозга человека.
        Если у собаки можно получить только вторичные условные рефлексы с первичных, то у обезьяны число их уже выше, а у человека, несомненно, возможно очень большое наслоение одних приобретенных рефлек¬сов на другие, предшествовавшие им, и этим беспре¬станно продолжающимся и усложняющимся в течение жизни человека образованием новых мозговых связей дается возможность совершенствования умственной дея¬тельности и расширения объема сознания. Но все-таки эта сложнейшая мозговая деятельность остается только рефлексами головного мозга, и эта новая физиология мозга, как нам кажется, должна занять место психоло¬гического учения об ассоциациях.
        Но разве это не то же самое, что говорил Бергсон:
        Мозг не что иное как нечто вроде центральной теле¬фонной станции: его роль сводится к выдаче сообщения или к выяснению его. Он ничего не прибавит к тому, что получил.
        Громадное значение имеют исследования Павлова и его сотрудников физиологического значения лоб¬ных долей полушарий мозга. Эти доли доселе всеми считались важнейшей частью головного мозга, цен¬трами высшей психической деятельности, органом мышления по преимуществу, даже седалищем души. Но Павлов не нашел в них никаких особенно важных приборов, которые устанавливали бы высшее совер¬шенство нервной деятельности, и кора этих передо¬вых долей больших полушарий, как и вся остальная кора, представляют собой сенсорную область. Вся ко¬ра полушарий, эта совершеннейшая часть мозга, со¬стоит только из бесчисленного множества анализато¬ров, анализаторов и анализаторов. И если в коре не нашлось места для какого-нибудь центра чувств, то тем более его нельзя искать в серых узлах мозгового ствола, которые, как это отчасти известно, имеют чи¬сто физиологические функции. Мозговая кора анали¬зирует не чувства, а ощущения.
        А если мозг нельзя считать органом чувства, то это в огромной мере подтверждает учение Священного Пи¬сания о сердце как органе чувств вообще, и в особен¬ности высших чувств.
        Эти исследования Павлова соответствуют наблюде¬ниям хирургов над множеством раненых с абсцессами лобных долей мозга. Они, как правило, не сопровожда¬ются сколько-нибудь заметными изменениями психики или расстройством высших мыслительных функций. Из своей собственной практики приведу только два ярких наблюдения.
        У молодого раненого я вскрыл огромный абсцесс (около 50 см3 гноя), который несомненно разрушил всю левую лобную долю, и решительно никаких дефектов психики после этой операции я не наблюдал.
        То же самое я могу сказать о другом больном, оперированном по поводу огромной кисты мозговых оболочек. При широком вскрытии черепа я с удале¬нием увидел, что почти вся правая половина его пус¬та, а все правое полушарие сдавлено почти до невоз¬можности его различить.
        Если, таким образом, мозг нельзя считать органом чувств и исключительным органом высшего познания, то это в огромной мере подтверждает учение Священного Писания о сердце как органе чувств вообще и осо¬бенно высших чувств.
        Радость есть особая мудрость!

        Комментарий


        • #5
          Re: Роль Сердца в Новой Эпохе

          Сердце – центр человеческого существа. Сердце человека - и орудие и оружие, так как это инструмент, работающий психической энергией. А значит, сердцем можно помогать, лечить, а также разить тьму.
          У сердца есть «зрение» (в тонком мире можно видеть его глазами), у сердца есть слух (им можно слышать голос Учителя).
          Лишь по сердцу возможна связь с Учителем.
          Много чудесных свойств у сердца.

          Но, чтобы сердце стало доступно в таком чудесном качестве, надо сердце разбудить (у многих оно спит), очистить ( у многих оно завалено хламом негативных переживаний), и напитать энергией ( в духовных поисках, и в получении связи с Учителем).
          Огненное сердце питается любовью.

          Комментарий


          Agni-Yoga Top Sites
          Обработка...
          X