Любой профессиональный учебник астрологии должен, кроме характеристики знаков зодиака, содержать также описание принципов (архетипов) планет и значений аспектов положения, т.е. интерпретации положения каждой из планет в каждом зодиакальном знаке.
Описания планетных принципов читатель может найти, например, обратившись к соответствующим книгам автора в серии «Общая астрология» и «Каббалистическая астрология».
Что же касается аспектов положения, то их, ввиду новизны концепции зодиака, предложенной в этой книге, следовало написать заново, что в символической форме Восточных афоризмов и было проделано автором.
Однако по зрелом размышлении, оберегая творческое начало своего читателя и не желая втискивать его воображение в прокрустово ложе чересчур конкретных толкований, автор снял с афоризмов их названия, т.е. конкретные аспекты положения, им соответствующие (Солнце в Овне, Северный узел в Водолее и т.п.), предоставив читателю восстановить эти названия по своему усмотрению и выбору, тем более что к одному и тому же афоризму нередко можно отнести несколько аспектов положения в зависимости от его понимания читателем.
ВОСТОЧНЫЕ АФОРИЗМЫ
Истории, рассказанные ниже, все до единой не происходили в действительности. Любые совпадения являются поэтому абсолютно случайными и столь же необходимыми.
* * *
Однажды Ходжу Насреддина спросили:
— Правда ли, что ты великий мудрец и постоянно пребываешь в Вечности?
— Иногда, — аккуратно ответил Ходжа.
* * *
Однажды к Ходже Насреддину, поливавшему свой огород, заглянул странствующий дервиш.
— И какой смысл находишь ты в этих овощах? —— разочарованно спросил он.
— Подобно тому, как из своих семян вызревают эти огурцы, из глубины твоей сущности вырастают вопросы ко мне, — молвил Ходжа, — и, отвечая на них, я тем самым способствую росту своего урожая.
* * *
— А ты не боишься когда-нибудь сморозить откровенную глупость? — спросил у Ходжи Насреддина скептик.
— Оказавшись по ту сторону ума и не-ума, это перестает быть проблемой, — сказал ему по секрету великий мудрец.
* * *
— Расскажи нам о молитве и медитации, — попросили ученики Ходжу Насреддина.
Ходжа сказал:
— Молитва бывает наивная, профессиональная и искренняя; медитация — упорная и естественная.
Наивная молитва есть обращение к Богу человека, не верящего в Его всеведение.
Профессиональная молитва — это официально одобренная дорога к месту, где когда-то обитал Бог.
Искренняя молитва — это реакция человека на прямое вмешательство Бога в его жизнь.
Упорная медитация подобна усилиям пробки опуститься на дно стакана воды.
Естественная медитация — это релаксация внешнего «я» после встречи с внутренним.
* * *
— Что ты делаешь, если ученик задает тебе вопрос, к ответу на который не готов? — спросили Ходжу Насредцина.
— Толстого червяка можно склевать в два приема, -— заметил мудрец.
* * *
— Что такое религиозное видение? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Сначала человек прозревает видимый мир, — ответил Ходжа. — Затем он долго и смутно прозревает за видимым миром Бога.
Внезапно он ясно видит Бога. После этого он долго смутно прозревает за Богом видимый мир.
И наконец он ясно видит и то и другое вместе.
* * *
Как-то вечером Ходжа Насреддин отдыхал на скамейке в своем садике.
— Почему бы тебе не купить телевизор? — спросил его сосед.
Вместо ответа Насреддин постучал кончиком согнутого указательного пальца себе по лбу.
Сосед, и раньше подозревавший о существовании третьего глаза у знаменитого мистика, нисколько не обиделся.
* * *
Однажды Ходжу Насредцина спросили: как можно сочетать эгоизм и альтруизм?
— Очень просто, — ответил мудрец. — Посмотрите на Землю, как она вращается вокруг своей оси и одновременно — вокруг Солнца!
* * *
Однажды сосед заглянул к Ходже Насреддину и обнаружил его в саду пропалывающим большую клумбу с красными и белыми розами.
— Можешь ли ты, наконец, объяснить мне, что такое свобода воли? — спросил сосед.
— Очень просто, — ответил Ходжа. — Ты видишь эту клумбу? Каждый вечер я сажаю в нее новую розу: белую, если в этот день я полагаюсь на Аллаха, и красную, если Он полагается на меня.
* * *
Однажды сосед зашел к Ходже Насреддину в весьма расстроенных чувствах.
— Я сегодня подумал, — сказал он, — зачем вообще молиться, просить Аллаха о том, о сем... неужто Он Сам не знает, что мне лучше или хуже?
— Аллах точно знает, — ответил Ходжа. — Вопрос в том, знаешь ли это ты.
* * *
Завеса Света Разума выглядит ослепительной лишь по контрасту с Завесой Тьмы Невежества.
* * *
— Учитель! Не слишком ли щедро разбрасываешь ты перед нами зерна Вечной Мудрости? -— спросили ученики.
— Это плевелы, — успокоил их мастер.
* * *
Мартышка моего Легкомыслия любит качаться на лианах Благоразумия.
* * *
— Как мне достичь озарения? — спросил Ходжу Насреддина сосед.
— А что ты собираешься делать сегодня? — спросил Ходжа.
— Я буду копать арык.
— Торжествуя победу своей самости над его сущностью? А ты попробуй, наоборот, растворить свое «я» в «я» арыка — и даже не заметишь, как дойдешь до реки и соединишься с океаном мирового «я», — посоветовал мудрец.
* * *
— Точно ли медитация помогает достичь просветления? — спросил ученик. Учитель ответил:
— Как ты считаешь, когда волк ближе к Богу: алчно преследуя ускользающую от него добычу или спокойно переваривая ее в своем логове?
* * *
— Ты не боишься, что ученики сделают из тебя идола? — спросил сосед Ходжу Насреддина.
Ходжа нежно погладил своего ишака и положил перед ним большую охапку травы.
* * *
— Что делать, если ко мне во время медитации приплывают посторонние мысли? — спросил ученик.
— Если мои, то ничего страшного, — ответил учитель.
* * *
— О мой мастер! — воскликнула ученица. — Я страстно жду прихода всепоглощающей Любви, но в то же время боюсь, что она проглотит меня целиком.
— При первом же появлении смело бросай ей в пасть свой страх, — посоветовал учитель, — и она несомненно им подавится.
* * *
— Как отличить истинного учителя от ложного? — спросили Ходжу Насреддина.
— Учитель — это зеркало, — объяснил мудрец. — Если он настоящий, вы увидите свое отражение, если нет — красивую раму.
* * *
— Правильно ли я понимаю, что ум и искренность несовместимы? — спросил ученик.
— Ты хочешь получить правильный или искренний ответ? — уточнил мастер.
Ученик разозлился.
Мастер улыбнулся.
* * *
Кораллы Сомнения прочно держат остров моего Эго в океане мирового «Я».
* * *
— Учитель, что больше мешает моему продвижению: ум или тупость?
— Твой ум и моя тупость.
* * *
— Учитель! Мое эго никак не хочет в тебе раствориться!
— И слава Богу!
* * *
Однажды под проливным дождем сосед спешил мимо дома Ходжи Насреддина и увидел мудреца, неторопливо поливающего свой огород из лейки.
— Но что ты делаешь? — изумился сосед.
— Осуществляю единство мира, — объяснил Ходжа. И добавил: — Что наверху, то и внизу.
* * *
У одних людей голос Бога звучит подобно сирене, у других более напоминает стрекотание сверчка. Если долго игнорировать просьбы муравья, однажды он превратится в разгневанного льва.
* * *
Однажды сосед зашел к Ходже Насреддину и увидел его поливающим свой огород из лейки.
— Почему бы тебе не купить шланг? — предложил сосед.
— Если бы мои овощи впитывали влагу так же жадно, как ученики — мудрость, я бы давно это сделал, — пояснил ему мудрец.
* * *
— Скажи о главном, — попросили ученики.
Мастер поднял руки к небу и топнул ногой.
Ученики растерянно переглянулись и повторили его жест.
Поднимался ветер.
* * *
Пока объятия дивана кажутся тебе слаще Божественных, в графе «вероисповедание» можешь смело писать: холост.
* * *
— Во время медитации мои мысли не плывут подобно облакам, а врываются хищными зверями и терзают меня своими когтями и клыками, — пожаловался ученик.
— Разреши крови свободно вытекать из твоего эго, — посоветовал мастер, -— и они в ней захлебнутся.
* * *
— Иногда я как будто ясно вижу Бога в окружающем мире, — пожаловался ученик, — а иногда Он словно скрывается от меня.
— Ну, я тоже иногда ухожу спать, — утешил его мастер.
* * *
Ходжа Насреддин вычесывал репейник из хвоста своего ишака.
— Как же ты его любишь! — восхитился сосед.
— Не люблю, а приближаю к Абсолюту, — уточнил мудрец. — С этими колючками он чересчур атрибутивен.
* * *
На пальме моего Легкомыслия растут кокосы Мудрости, напоенные молоком Богопознания.
* * *
— Тебе хорошо, о мой мастер! — воскликнула ученица. — Ты просветлен, осознан, нашел смысл своей жизни. А каково нам, глубоко спящим под теплым одеялом своего эго?
— Опустись на самое дно неглубокого пруда своего мировосприятия, — предложил мастер, — и пойми не умом, а сердцем: мой смысл жизни — в вас, ваш — во мне; так кому, спрашивается, больше повезло?!
* * *
Долго гонялся лев Гордыни за свиньей Эгоизма, однако она всякий раз легко пряталась от него в чаще Глухой Апатии. Но однажды ему удалось-таки подстеречь ее у водопоя на реке Наслаждений.
Отступать было некуда.
— Ты меня не ешь, ты меня лучше полюби, —— молвила свинья, пристально глядя в глаза льву. — Я нарожаю тебе отличных детей!
Не отводя от нее зачарованного взора, лев медленно вошел в реку и, погрузившись в ее воды, обернулся громадным кабаном.
Потомство пары удивило все джунгли своими достоинствами.
— Вот что значит свежая кровь! — проговорила счастливая мать.
* * *
Болото моего Безделья обрамлено кувшинками Мелких Добродетелей.
* * *
Однажды сосед зашел к Ходже Насреддину в расстроенных чувствах.
— Мне кажется, у меня появился комплекс неполноценности, — мрачно заявил он.
— Ничего страшного: просто удав твоего самомнения запутался в собственных петлях, — утешил его Ходжа.
* * *
Ходжу Насреддина спросили:
— Нужно ли развивать гибкость тела?
— Если одной ногой идешь по жизненному пути, а другой — по духовному, быстро сядешь в шпагат, — ответил мудрец.
* * *
— Что такое религия? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Попытка заасфальтировать Дорогу Жизни, — ответил Насреддин.
* * *
Изменчивы блики Божественного присутствия на пышной кроне Дерева Жизни.
Глубоко проникают его корни в толщу Непросветленного Бытия.
Много Колец Мудрости на его могучем стволе.
* * *
Однажды к Ходже Насреддину пришел странствующий дервиш.
— Я много слышал о тебе, — сказал он, и хочу стать твоим учеником. Но сначала ты должен доказать мне, что служишь Аллаху, а не шайтану.
Насреддин вскочил задом наперед на своего ишака и сильно дернул его за хвост. Ишак заревел, а Ходжа стал корчить страшные рожи и улюлюкать. Потом он слез с ишака и сказал потрясенному гостю:
— Вот видишь, мы вдвоем с ишаком так старательно его звали, и все понапрасну. Видно, шайтан меня здорово недолюбливает.
— Я п-передумал, — с трудом выговорил дервиши быстро скрылся из виду.
* * *
Однажды к Ходже Насреддину пришел старый философ и сказал:
— Я всю жизнь читал Коран и другие ученые книги». Но теперь я хочу все это пережить.
Ходжа с сожжением посмотрел на него и спросил:
— Скажи, ты когда-нибудь видел крылатых гусениц?
* * *
— Речь лука — стрелы, — сказал учитель. — Речь флейты — музыка. Но что такое речь человека?
Молчание было ему ответом.
* * *
— Как отличить Божественные видения от простых галлюцинаций и прелестей шайтана? — спросил Ходжу Насреддина юный мистик.
— Протри свой третий глаз и взгляни в будущее, — посоветовал мудрец. — Если потомки тебя канонизируют и объявят пророком, значит, ты зришь Божественное; если начисто забудут, то это обычные глюки, а если в торжественной обстановке сожгут на костре, то ты в сетях у шайтана.
* * *
— Зачем Абсолют творил проявленный мир? — спросил у Ходжи Насреддина философ.
Ходжа переменился в лице.
— Замолчи, несчастный! — закричал он в ужасе. — А вдруг Он сейчас явится и лично ответит тебе?!
* * *
Курица Ходжи Насреддина перестала нестись, и он попросил соседа, направлявшегося на базар, купить ему петуха. Петуха на базаре не оказалось, и сосед, подумав, взял вместо него корзину яиц. Увидев яйца, Ходжа с неудовольствием сказал:
— Я просил один горластый микрокосм, а не два десятка бесхвостых!
* * *
— Что есть Истина? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— То, что не дает небу упасть на землю, — пожав плечами, ответил мудрец.
* * *
— Зачем монаху нищета? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Затем же, зачем младенцу подгузник, -— ответил Ходжа. — Когда главные правила духовной гигиены освоены, можно смело надевать штанишки и платьица.
* * *
— Ты живешь в своем доме, — сказал сосед Ходже Насреддину, — едешь на ишаке на базар, беседуешь с учениками в чайхане. Но свободен ли ты в этом?
— Свобода благоверного — в Коране, — ответил мудрец. — Свобода ветра — в пространстве. Свобода орла — в крыльях. Свобода узника — в цепях и решетке. Разница лишь в уровне комфорта.
* * *
— Вот к тебе идут люди с вопросами, сомнениями, — сказал Насреддину скептик, — и ты им отвечаешь. Не грех ли это высокомерия?
— Боюсь, я не смогу тебе ответить, — сказал Ходжа.
* * *
К Ходже Насреддину пришел утомленный дорогой дервиш и сказал:
— О учитель! Я долго шел по пути Любви, но в нем не оказалось Истины. Тогда я стал искать Истину, и нашел ее, но не обнаружил в ней Любви!
— Ты два раза прошел по одной дороге, — молвил Ходжа, — просто смотрел в разные стороны.
* * *
— Что делать с обидой? — спросили ученики Ходжу Насреддина,
— Обида бывает Малая, Средняя и Большая, а также Острая и Хроническая, — ответил мудрец. — Все эти обиды суть разновидности болезни и требуют каждая своего лечения.
Малая Острая Обида похожа на укус слепня — ее лучше всего не заметить, подобно тому, как слон не обращает внимания на вопли обезьян.
Средняя Острая Обида может заставить человека пошатнуться; она подобна рыси, прыгающей с дерева на спину оленя. К такой Обиде следует развернуться лицом и победить ее в открытой схватке оружием Мудрости и Самоотречения, усмиряя ее подобно тому, как всадник укрощает норовистую лошадь.
Большая Острая Обида подобна стреле, поражающей воина и на время повергающей его в беспамятство. Такому человеку нужны помощь и сострадание, а иногда и крепкие путы, как обезумевшему от боли медведю.
Малая Хроническая Обида подобна постоянно гноящейся царапине, про которую человек может забывать, хотя она отравляет его подобно гнилой воде из болота. У этой Обиды важно найти ее Корень, после чего она превращается в Острую (Среднюю, а иногда и Большую), а затем исчезает.
Средняя Хроническая Обида подобна ядовитой змее, свившей себе гнездо в сердце человека и отравляющей своим ядом всю его душу. Однако человек незаметно для себя привязывается к этой змее, тем более что она поддается дрессировке. Ее нельзя выгнать, иначе как договорившись с ней по-хорошему и поселив на ее место основательную Добродетель.
Большая Хроническая Обида поглощает человека целиком, подобно тому, как удав заглатывает овцу и не спеша переваривает. Единственный выход здесь — полное преображение, подобное превращению куколки в бабочку.
* * *
— Как мне пересесть с ишака Эго на жеребца Духовности? — спросил ученик Ходжу Насреддина.
— Для этого нужно пересечь пустыню Самоотречения на верблюде Смирения, — ответил мудрец.
* * *
— Иногда мне кажется, что Аллах играет со мной в прятки, — пожаловался Ходже Насреддину ученик.
— Не в прятки, а в жмурки, — объяснил ему Ходжа.
* * *
— Как отличить истинное чувство собственной значимости от ложного? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Представьте себе караван верблюдов, идущий по пустыне, — предложил Насреддин. — Кем вы себя ощущаете?
— Первым верблюдом? — воскликнул один из учеников.
— Хвостом последнего, — сказал другой.
— Безжалостным солнцем, — молвил третий.
— Погонщиком,— проговорил четвертый.
— Барханом, — предположил пятый.
— Аллахом, сотворившим пустыню и караван, — вымолвил шестой.
— Я есть я, — заявил седьмой ученик, — и причем тут верблюды?!
* * *
Даже Абсолют, перед тем как стать чем-то, долгое время был Никем.
* * *
Отказавшись от своего «я», кому я его предложу?
* * *
Похоже, Господь все-таки не всемогущ: Ему никак не удается растворить мое эго в Своей любви.
* * *
Как легче всего вызвать дьявола?
Помолиться: «Верши за меня, Господи, дела мои!»
* * *
Молитва подобна аудиенции у высокого начальства: здесь не следует обсуждать слишком конкретные вопросы.
* * *
Атеизм есть иллюзия богооставленности; научный атеизм есть та же иллюзия, но научно обоснованная.
* * *
Если ты оказался виноват, лучше возлагай вину на дьявола, чем на Бога.
* * *
Божий промысел отличается от сатанинского тем, что Всевышний радеет о благе всего мира, а лукавый — о благе лишь отдельной его части.
* * *
Куда я ни гляну — сотворю кумира, куда ни ступлю — воздвигну идола. Ну скучно мне без них!
* * *
Если бы я, начиная свои дела, знал, как они кончатся!
Если бы, заканчивая свои дела, я вспоминал, как они начинались!
То никогда бы не узнал, что такое мудрость.
* * *
— Учитель! — обратился к Ходже Насреддину ученик. — Я столь непоследователен, противоречив, постоянно колеблюсь между любовью и ненавистью, сомнением и верой, нежностью и непримиримостью, а порой откровенно колюч. Не трудно ли тебе со мной?
— Взгляни на этот куст чертополоха, — ответил Ходжа. — Он зелен, запылен, украшен чудесными цветами и весь в острых шипах — но служит моему ишаку превосходной пищей.
* * *
— Я буквально разрываюсь между любовью к себе и к людям, — пожаловался Ходже Насреддину юный мистик.
— Просто ты не считаешь себя человеком, — заметил Ходжа.
* * *
— Как ты отбираешь себе учеников? — спросили Ходжу Насреддина.
— Я готовлю себя к встрече с ними, — ответил Ходжа. — И они охотно идут на готовенькое.
* * *
— Встречал ли ты в жизни людей, чья мудрость превосходила твою? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Встречаю каждый день, — ответил Ходжа. — Однако не всегда хватает ума это понять.
* * *
— Не боишься ли ты, что знание, которому ты учишь, может быть использовано во зло? — спросил Ходжу Насреддина скептик.
— Боюсь, мне лучше тебе не отвечать, — сказал Насреддин.
* * *
— Ты говоришь все притчами да иносказаниями, — упрекнул Ходжу Насреддина скептик. — А почему бы не сказать прямо?
— Иди к Богу, — ответил Ходжа.
* * *
— Чем отличается ум от мудрости? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Ум подобен мечу в руках воина, — ответил Ходжа, — а мудрость — его умению вести бой.
* * *
К Ходже Насреддину зашел сосед.
— Что-то давно тебя не было видно, — приветствовал его Ходжа.
— В глубоком уединении я проращивал в себе семена Добродетелей, — сумрачно сказал сосед. — Взошли все засеянные, кроме Мудрости и Милосердия.
— Ты забыл удобрить почву навозом ишака Жизненного Опыта, — предположил Ходжа.
* * *
— Учитель! Я пришел к тебе! — закричал, бросаясь к Ходже Насреддину, юный мистик.
— «Я» уже пришло, ты -— еще нет, — мягко поправил его Ходжа.
* * *
— Хорошо ли живется ученикам под твоим игом? —— спросил Ходжу Насреддина скептик. .
— Не хуже, чем под собственным эгом, — уверил его Насреддин.
* * *
— Приближает ли ученость к Богу? — спросили Ходжу Насреддина.
— Кто ближе к горизонту: верблюд или ишак? — ответил Ходжа.
* * *
Освещая порою дно самого глубокого колодца, солнце неизбежно обретает пятна.
* * *
Настоящий писатель отличается тем, что в его книгах слово «жизнь» кажется не существительным, а глаголом.
* * *
Мое эго оказалось лучше, чем я о нем думал. Мой ум его полностью отрицает, а оно нисколько не обижается!
* * *
Мое эго чересчур экзистенциально: ну никак не хочет умирать!
* * *
— Чему ты меня учишь?! — в отчаянии воскликнул ученик.
— Ничему, — спокойно ответил мастер.
— Каков вопрос — таков ответ? — подозрительно уточнил ученик.
Мастер промолчал.
Ученик разозлился.
* * *
— Я так не уверен в себе, — пожаловался ученик.
— Отправь Кролика своей неуверенности в пасть удава Медитации, — посоветовал мастер.
— А он не подавится?
* * *
— Что значит быть в миру, но не от мира? — спросил сосед Ходжу Насреддина.
— Мир с его страстями подобен злобному джинну, просидевшему в заточении не одну тысячу лет, — сказал Ходжа. — Мудрец всегда носит его с собой: надежно запечатанным в бутылку Отрешенности.
* * *
Ходжа Насреддин сидел с учениками в чайхане; его ишак пасся рядом в кусте чертополоха.
— Объясни нам, что значит жить здесь и сейчас, — попросили ученики,
Ходжа поднялся, вскочил на ишака и ударил его пятками по бокам.
Ишак не сдвинулся с места и продолжал жевать чертополох.
Насреддин слез с ишака и стал что было сил тянуть его за узду.
Ишак уперся всеми четырьмя копытами и не сдвинулся с места, продолжая жевать чертополох.
Ходжа, утирая пот со лба, сел рядом с учениками и стал выжидательно смотреть на ишака.
Наконец ишак доел чертополох и подошел к Насреддину. Ходжа сел на него и поехал домой.
— До свидания! — крикнул он ученикам.
* * *
— Расскажи нам о ревности, — попросили ученики Ходжу Насреддина.
— Ревность — это реакция человека на те формы Божественной любви, которые в данный момент его не устраивают, — объяснил мудрец.
* * *
Каждому человеку рано или поздно предстоит встретиться с Богом лицом к лицу. Атеисту Он при этом перечеркнет внешний мир, религиозному человеку — внутренний.
* * *
Сосед зашел к Ходже Насреддину в некотором смущении,
— Мне кажется, в своих отношениях с Аллахом я перехожу опасную грань: начинаю Ему противоречить, — сказал он.
— Это невозможно, — ответил Ходжа. — А ты подслушал перебранку своего эго с шайтаном.
* * *
— Что является признаком истинного религиозного опыта? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Острое ощущение своей человечности, — ответил мудрец.
* * *
...А дьявол — это просто один из ангелов Божьих — тот, которому Всевышний поручил собирать возносимую Себе хвалу.
* * *
— Очень боюсь впасть в соблазн дуализма, — признался сосед Ходже Насреддину.
— По-настоящему един лишь непроявленный Абсолют, -— успокоил его мудрец.
* * *
Атеисты кичатся своей информированностью, верующие — высокими связями.
* * *
Вы не подумайте, что у ангела Скромности совсем нет крыльев — просто они не бросаются в глаза.
* * *
— Когда можно быть уверенным, что ты встал на Путь? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Когда исчезает разница между самопознанием и самовыражением, — ответил мудрец.
* * *
Иногда мне кажется, что Бог — это солнце, вера в него — радуга, религиозное чувство — теплый дождь, а душа человека — плодородная почва, жаждущая влаги и света. И как-то не хочется думать о миражах, пустынях и болотах.
* * *
Трудно поверить в Бога одновременно всемогущего и вездесущего; пусть для начала будет что-нибудь одно.
* * *
Религиозное чувство похоже на голод: оно приходит только само, и переживается столь же отчетливо.
* * *
— Зачем нужна философия? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Повседневную жизнь можно уподобить длинной шерсти, а философию — густому подшерстку Шкуры Бытия, надежно отделяющей человека от Бога, — ответил мудрец.
* * *
— Познал ли ты самого себя? — строго спросил учитель.
— Сначала я должен познать самого тебя, — преданно ответил ученик.
* * *
Оазис Душевного Равновесия лежит в глубине пустыни Самоограничения, затерявшись в зыбучих песках Несбывшихся Надежд и со всех сторон окруженный миражами Исполняемых Желаний.
* * *
— Что такое гордыня? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Месть выброшенного на помойку эго, — ответил Ходжа.
* * *
Как бы далеко ты ни ушел, всегда найдется человек, который лучше тебя знает, что такое Бог. В таких случаях самое главное — это вовремя заткнуть себе уши.
* * *
Очень трудно искренне служить Богу. И не потому, что задание трудное, а — искренности не хватает.
* * *
— А не является ли твое обучение манипуляторством? — спросил Ходжу Насреддина скептик.
— Я, конечно, езжу на своем ишаке, — подумав, сказал Ходжа, — но никогда не уверяю, будто он — благородный конь.
* * *
— Не празднует ли себя в твоих учениках твое эго? — спросил Ходжу Насреддина скептик.
— Бывает, но редко, — ответил Ходжа, внимательно взглянув на собеседника.
* * *
— Обладает ли твой ишак природой Будды? — спросил Ходжу Насреддина юный мистик.
— Разумеется! — воскликнул Ходжа. — Перед тобой — племянник Абсолюта!
* * *
— Как можно бороться с ленью? — спросил ученик Ходжу Насреддина.
— Иногда помогает сила воображения, — ответил Ходжа. — Вот, например, ты лежишь, не в силах встать с кровати. Представь, что океан мирового «я» выходит из берегов и заливает пол твоей комнаты. К тому времени, как вода достигнет твоего носа, ты или встанешь, или захлебнешься, или просветлеешь.
* * *
— Расскажи нам про унижение, гнев и гордость, — попросили ученики Ходжу Насреддина.
Ходжа сказал:
— Ящерицей Унижения оборачивается низшее «я», когда чувствует приближение высшего.
Себе на помощь она зовет индюка Гнева, который, грозно поднимая гребень, говорит: кулды-кудды.
Потом вперед выходит павлин Гордости и веером распускает разноцветные перья хвоста Личной Значимости.
А высшее «я», терпеливо дождавшись конца этого представления, принимается за работу.
* * *
Ходжа Насреддин пропалывает свой огород.
— Скажи, тебе не жаль преждевременно уходящих из жизни сорняков? — спросил его сосед.
— Я выбираю лишь те, чья карма подошла к концу, — объясняет мудрец. — А карма овощей созревает ближе к сентябрю.
* * *
— В чем причина твоей скромности? — спросили Ходжу Насреддина.
— Верблюд моего Самомнения ни за что не встает на колени, — объяснил мудрец, — поэтому мне не удается на него влезть.
* * *
— С чего начинается самовоспитание? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Когда человек понимает, что скромность не бывает ложной, а величие — истинным, — ответил мудрец.
* * *
— Скажи, что такое карма? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Карма есть понятие противоположное свободе, — объяснил мудрец, — например, корова обречена родиться с рогами и выменем, ив этом ее карма. При виде человека она может начать бодаться или доиться, и в этом его свобода.
* * *
В моей жизни есть смысл, но он меня не устраивает.
* * *
Если тебе совсем уже нечем заняться — попробуй научить тараканов чеканить шаг.
* * *
Тяжек писательский труд! Каждую минуту приходится бороться с родным языком, и не дай Бог победить.
* * *
Поэт, начинающий писать прозой, подобен кондитеру, решившему сварить борщ, — сахару обязательно переложит.
* * *
Настоящие стихи подобны диковинным цветам, растущим высоко в горах, куда не пройдут тяжелый сапог и тупая коса литературного критика.
* * *
Сколько в тебе терпения, можно понять, лишь попав в нестерпимые обстоятельства.
* * *
Иногда следование заветам прошлого является прямым предательством будущего.
* * *
Тяжелая мысль может иногда полностью раздавить человека; и нужно совсем не иметь воображения, чтобы отказать ей в материальности.
* * *
Бытие подобно голландскому сыру: пока ученые изучают форму его дыр, нетерпеливое человечество жадно грызет остальное.
* * *
Пытаясь объять будущее своей мыслью, не уподобляйся молодой матери, тщательно пеленающей младенца в аккуратный сверток: все равно он скоро намокнет.
* * *
— Что такое зависть? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
Ходжа сказал:
— Зависть есть форма переживания человеком единства мира. Для нее характерно выведение сознания за пределы эго.
Низшая ступень зависти — «черная» — возникает, когда эго полностью отрицает недоступный, но желаемый объект.
На второй ступени находится «белая» зависть, когда эго идентифицируется с желаемым объектом.
Третья ступень развития зависти — это поклонение желаемому объекту как идолу.
И лишь немногие достигают четвертой ступени, когда зависть полностью растворяется в любви к Единому.
* * *
— Учитель! Не слишком ли много вопросов мы задаем тебе? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Какой же крокодил сочтет свою зубастость чрезмерной? — удивился Ходжа.
* * *
— Чем отличается истинный энтузиазм от ложного? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
Ходжа сказал:
— Ураган Ложного Энтузиазма ломает мачты и рвет паруса ладьи Намерения, сажая ее на рифы Неучтенных Препятствий и сбивая с курса на остров Намеченной Цели.
Истинный Энтузиазм подобен могучему стволу пальмы Устремленности, неуклонно возносящему кокосы Добродетели в небеса Богоугодных Свершений.
* * *
Существуют три разновидности секса: биологический, сакральный и социальный, или блядство как таковое.
* * *
Когда судьба ставит тебе палки в колеса, ломаются лишь негодные спицы.
* * *
Мало сравнить себя с архетипом; нужно еще уподобиться ему.
* * *
— В каких случаях следует просить у Аллаха защиты? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Чувствуя Его приближение, — ответил мудрец.
* * *
— Расскажи о скептиках, — попросили ученики Ходжу Насреддина.
Ходжа сказал:
— Скептицизм бывает здоровый и непреклонный. Здоровый скептицизм подобен узде, которой человек укрощает жеребца своего Энтузиазма.
Непреклонный скептицизм подобен лопате, которой человек роет яму на пути этого жеребца, не сумев с ним справиться.
* * *
Эволюционное развитие нередко начинается с того, что прежняя благодать кажется человеку не более чем розовыми очками.
* * *
— Нужна ли культура религиозному человеку? спросил сосед Ходжу Насреддина.
— Культура есть искусство тонкостей — ответил мудрец, — а тончайшая тонкость — Бог.
* * *
Если на дороге самопознания тебе встретился Бог, это еще не значит, что ты в конце пути.
* * *
Что такое атеизм? Это философская категория, обобщающая понятие личной безответственности.
* * *
— Не является ли самопознание разновидностью эгоцентризма? — спросил Ходжу Насреддина сосед.
— Высшее «я» признает все пути познания себя, — ответил Ходжа, — а эго — единственный: самолюбование.
* * *
— Скажи нам, что такое авторитет, — попросили ученики Ходжу Насреддина.
— Авторитет — это суррегат, — ответил Ходжа. — Мелкая монета для нищего, костыль для хромого, корсет для стареющей красавицы.
* * *
— Есть ли у тебя вера? —спросил Ходжу Насреддина скептик.
— А что, завидно? — отозваяся великий мистик.
* * *
Угодно ли Богу мое стремяение к Нему?
* * *
— С чего начинается любовь в Богу? — спросил сосед Ходжу Насреддина.
— С момента, когда богопознание перестает быть богоборчеством, — ответил мудрец.
* * *
— Противен ли Богу атеизм? — спросили Ходжу Насреддина.
— В той мере, в какой Он дорожит Своим авторитетом, — ответил Ходжа.
* * *
— Нужна ли святому честность? — спросили Ходжу Насреддина.
— Да, если он хочет правильно измерять свое расстояние до Бога, — ответил великий мистик.
* * *
— Закрыта ли дорога к Богу для человека, равнодушного к своим близким? — спросили у Ходжи Насреддина.
— Близкие — не единственный путь ко Всевышнему, — ответил мудрец,— хотя и самый близкий.
* * *
Человек, заявляющий: «Воля Божья состоит в том и в том», — ставит себя в опасное положение: после смерти Господь спросит с него как с равного.
* * *
Есть книги, которые освобождают читателя, и есть — в которых раскрепощается автор.
* * *
К Ходже Насреддину зашел юный мистик.
— Отрешаясь от мирских забот, — сказал он, — я чувствую удивительную легкость — но через некоторое время мне начинает и чего-то не хватать.
— Этим ты отличаешься от ангелов, — заметил Ходжа. — А вместо крыльев Господь благословил тебя башмаками.
* * *
И сколько же надо нагрешить, чтобы Господь наконец явился ко мне в чистом виде!
* * *
Что такое большой человек?
Тот, который не проваливается в трещины, образуемые эпохой.
* * *
— Что делать, если я не чувствую Божественного присутствия? — спросил сосед Ходжу Насреддина.
— Ощути как Божественный подарок Его временное отсутствие, — предложил мудрец.
* * *
Монотеизм, глазами язычника, есть не более чем глупое упрямство.
* * *
Что такое богатое воображение? Это воспоминание куриной котлеты о петухе, кричавшем на заборе.
* * *
Что такое верх неблагодарности? Писать Богу кляузы на своего ангела-хранителя пером из его же собственного крыла.
* * *
— Объясни нам, что такое философия, — попросили ученики Ходжу Насреддина.
— Философия есть искусство глубокого понимания, — ответил Ходжа. — Взгляните, к примеру, на моего ишака. С точки зрения прохожих, я езжу на нем. Я сам, учитывая его нрав, полагаю, что в гораздо большей степени он ездит на мне. А с философской точки зрения мы неразличимы как предикаты верховой езды.
* * *
— Чем Божественная забота отличается от человеческой? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Хозяйка, ухаживающая за коровой, запасает ей сено на зиму, — ответил Ходжа. — А Бог, заботясь о той же корове, посылает ее хозяйке младенцев, чтобы нужда семьи в молоке превышала ее потребность в мясе.
* * *
— Почему Законы Бытия так глубоко спрятаны от людей? — спросил Ходжу Насреддина философ.
— Пока ты барахтаешься в Море Жизни на волнах Обыденного Смысла, ветер Мирских Соблазнов плещет тебе в глаза пеной Заблуждения с гребней Личного Эгоизма, так что разглядеть Дно Существования нелегко, — объяснил Насреддин.
* * *
К Ходже Насреддину пришел юный мистик. — Иногда мне кажется, что в мире нет ничего, кроме Божественной любви, — сказал он, — а иногда она куда-то девается. Какому же чувству верить?
— Если ты веришь Божественному опьянению, — заметил Ходжа, — почему такое недоверие к Его похмелью?
* * *
— Путь, который я избираю, никогда меня не устраивает, — пожаловался Ходже Насреддину ученик. — Сделав по нему два шага, я тут же ощущаю его неистинность.
— Ящерица твоего Сомнения слишком уютно устроилась в Болоте Раздумий, — ответил Ходжа. — Забросай ее кокосами Личной Значимости с пальмы твоей Гордыни.
* * *
— Каким путем лучше идти: Справедливости или Милосердия? — спросили ученики Ходжу Насреддина. Ходжа сказал:
— В горней Обители Великих Архетипов есть оазис Божественного Присутствия; там влага ручья Милосердия питает корни дерева Справедливости, заботливо укрывающего своей пышной листвой его прозрачные струи от палящего солнца Реальной Действительности.
* * *
— Что делать с постоянно разъедающими душу сомнениями? — спросил ученик Ходжу Насреддина. Ходжа сказал:
— Попроси макаку Профанации вооружиться топором Здравого Смысла и срубить под корень пальму твоей Гордыни. Окончательного успеха она не добьется, но основательно пропотеет и отчасти очеловечится.
* * *
— По какому признаку можно отличить Будду? — спросил ученик.
— Он не обидится, услышав этот вопрос, — ответил учитель.
* * *
— Про одного человека говорят, что он пустой фантазер, про другого — что у него могучее воображение. В чем же разница? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Представьте усталого путешественника, медленно бредущего по жаркой пустыне без капли воды, — предложил Ходжа.
Ученики представили.
— А теперь подумйте, о чем он мечтает.
Ученики подумали.
— Так вот, — объяснил Ходжа, — ваш путешественник — воображаемый, а его мечты — филантропические.
* * *
— Нужны ли религиозному человеку долг и совесть? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Совесть есть песок, которым человек посыпает весьма скользкие ступени Лестницы Богопознания, — ответил мудрец, — а долг — перила этой Лестницы.
* * *
— У кого следует учиться скромности? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— У Бога, сотворившего этот мир, — ответил мудрец — Он до такой степени не настаивает на авторстве, что даже атеистам оставляет пищу для их заблуждения.
* * *
— Расскажи нам о гневе, — попросили ученики Ходжу Насреддина.
— Гнев — это избыток, — сказал Ходжа. — Гнев Солнца — засуха, гнев ветра — ураган, гнев тигра — ярость, гнев ученика — вопросы, гнев учителя — мудрость.
* * *
— Скажи нам, с чего следует начинать самопознание? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Покормите моего ишака, — предложил мудрец.
* * *
Ходжу Насреддина спросили, в чем разница между философами и учеными.
— В отношении к истине. Философы за ней охотятся, а ученые — ею питаются.
* * *
Чем эффектнее терем Личного Высокомерия смотрится снаружи, тем скромнее его внутреннее отделка.
* * *
Что такое хороший писатель? Тот, у которого украсть — не грех.
* * *
А что никак не доберусь — так, видно, издалека начал.
* * *
Не ищи Бона слишком ревностно: иначе, найдя, ты не будешь знать, куда от Него деваться.
* * *
Что такое настоящий писатель? Это человек, способный писать письма самому себе так, что их интересно читать другим.
* * *
Ходжу Насреддина спросили:
— Как отличить истинного пророка от ложного?
— Истинный пророк обращен лицом к Бону и спиной к людям, — ответил Ходжа, — а ложный — наоборот.
* * *
— Учитель!
Как мне припасть к источнику Чистой Духовности? — спросил Ходжу Насреддина юный мистик.
— Разрубив на себе лианы Привязанностей, выходи дорогой Медитации из джунглей Мирских Страстей, — предложил Ходжа. — Пройди ущелье Гордого Одиночества и перевал Богоборчества; искупайся в озере Личной Скромности и пересеки пустыню Аскетизма, не доверившись миражам Исполняемых Желаний. Проплыви по реке Творчества от ее истоков на леднике Бесстрастия до устья в океане Нирваны, избежав клыков бегемота Тупого Усердия и не потеряв головы на водопаде Личных Успехов. Раз в год к этому океану прилетает орел Богопознания, который на своей спине и отнесет тебя к желаемой цели.
* * *
— Как отличить Божественную любовь от любви шайтана? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Очень просто, — ответил мудрец. — Шайтан любит человека прямо, и это называется страсть, а Бог — косвенно, и это называется благодать.
* * *
— Когда можно сказать, что у человека пробуждается религиозное чувство? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Когда его верблюду Внутреннего Долга наскучивает пастить у водопада Личных Успехов в роще Обретенных Добродетелей, — объяснил мудрец, — и человек готов пересечь пустыню Аскетизма и взойти на хребет Самоотречения, в снежных вершинах которого вьет гнездо орел Богопознания.
* * *
— Что является главным препятствием для расширения сознания? — спросили ученики Ходжу Насреддина.
— Иллюзия, что оно похоже на устрицу, — ответил мудрец.
— В действительности сознание подобно океану, на поверхности которого мельтешат разноцветные рыбешки Повседневных Мыслей, а в глубине медленно и величаво проплывают гигантские киты Научных Теорий и осьминоги Философских Концепций.