Серый берет на себя руководство во всех ролях, где человек чувствует себя неуверенно. «Ничего не выйдет, и выйти не могло», — обреченно-спокойно говорит серый, — «но раз уж взялись, надо закончить, просто чтобы лишний раз наглядно убедиться в том, что любое дело заранее обречено на провал». И действительно убеждается, хотя роль, вероятно, была вполне адекватной, а задание выполнимым. Так молодые закомплексованные люди идут, вернее, влекомы серым на свидание с горячо любимым существом, которое моментально начинает непереносимо скучать, поскольку серый подключается к парной медитации и поглощает ее поток полностью, окружая влюбленных пышным серым облаком, в котором дышать нельзя — можно только задохнуться от безнадежности, тоски и отчаяния, непонятно откуда взявшихся, ведь на расстоянии все так замечательно (бывает, впрочем, что серый садится только на одного из пары, и тогда другой невыразимо счастлив, а первому столь же невыразимо скучно и хочется распрощаться навсегда, но замуж, с другой стороны, тоже надо: двадцать лет, сами понимаете, критический возраст, близкий к глубокой старости, и вообще, дальше всех женихов разберут).
Но все же серый выходит на первый план редко, обычно это случается, когда роль идет слишком успешно, и Гагтунгру совсем уже нужно ее провалить, посеяв в душе человека тоску и неуверенность в своих силах, так что у него буквально опустятся руки; обычно он, как и змей, предпочитает вторые роли, подыгрывая, например, жёлтому, чёрному или торопыжке — читатель с большой пользой для себя представит, как это выглядит в жизни.
____________________________________